– Что вы! Не бросаю я его, что вы выдумали?! Я найду деньги, слышите, найду!
– Ну, ну, – вздохнула. – Одна надежа. Ты уж не отнимай ее у меня, подумай каково оно Димочке?
– Я все понимаю, я помогу. Время только надо.
– Да что я, без ума что ли? Тоже думаю, занять вона пытаюсь. Никто не дает. В церкву сбегала, Димочки за здравие поставила. Авось Господь поможет.
– Все получиться, вы не отчаивайтесь, – „совсем дошла женщина, если по храмам бегает“, – подумалось.
– Дай-то Бог. На него лишь и уповаю. Он – то не предаст, – намекнула. Варе неприятно было, не за что ни про что в каких-то гадостях обвиняют. Но смолчала. – Звони.
И положила трубку.
– Ну, чего? – пристала Люба.
– Плохо ей.
– Ага. А тебя супер хорошо? Молодец маманя у твоего любимого, кинула на плечи невестке проблемы и в ус не дует. Класс пристроилась. Ух, семейка. Куда же ты ляпаешься? Очнись, Варя. Они по жизни так ездить на тебе будут.
– Ну, бог даст, таких проблем больше и не будет.
– У – у, ты помолись еще.
– Кстати, идея. Может, мысль какая придет?
– Точно, благотворитель найдется и отсыплет тебе нужную сумму прямо у иконостаса. На меня сотню другую прихвати, у меня может тоже что-то болит, что-то отваливается.
– Совесть…
– Или наивность. Сегодня не этот товар в цене.
– Ты мне еще о рентабельности, ажио и прочей мурне расскажи, – надела туфельки Варя.
– Я что? Из меня тот еще лектор. Но жизнь круче любого препода уроки дает. Только „бублики“, неуды ты не в зачетку получишь.
– Отстань, – вышла из квартиры. Не о чем говорить. Думала подруга, поймет, поможет, а Люба как мама, только ворчать да всякий вздор городить. Мелочные, прагматичные – тьфу!
– Ты не человек, счетно-вычислительный центр. Только жизнь не рассчитаешь.
– Посмотрим.
– У меня все получиться. Дима поправиться и мы еще свадьбу сыграем, детей родим.
– Угу, – в глазах холод и насмешка: мечтай.
– Вот увидишь.
– Главное чтобы Дима твой увидел. И оценил. Только ценить мужчины не умеют, а пользовать – легко.
– Циник ты.
– Угу. Попутного ветра иллюзий под крылья, – схлопала дверью Люба.
С одной стороны она не понимала Варю, где-то осуждал и даже смеялась над ней, но в то же время завидовала: надо же так влюбиться? И Димка ее правд неплох, влюблен в нее по уши. Поэмы писал – куда Байрону? Вот бы Люби хоть раз, хоть пусть такой же завалящий и хилый Дима стих посветил. Может, тогда свет в окошке у нее появился, смысл в жизни другой был и цинизма этого, в котором Варя ее обвинят, поубавилось?
А впрочем, он ей не жмет, очень даже помогает, от лишних проблем избавляет. А к чему Варькин романтизм да идеализм приведет, еще не известно. И Дима ее неизвестно кто. Подумаешь два года переписывались, стихи писал. В натуре-то месяц всего и знакомы, а смотри, проблем уже по макушку. Что дальше будет, гадать не стоит. Умоется Варька наивностью своей, ежу понятно.