– «Ты моя Снегурочка, а я твой Дед Мороз», – пропел, усмехаясь.
Впрочем, Зойке верить – себя не уважать. Какой жених к чертям? А что деньги? Ну, деньги. Понять Варю можно – молодая, неопытная, а Том на нее как голодный лев накинулся – компенсация должна быть? Испугал, наверное, напором своим. Она же еще не понимает, что от страсти порой так голову сносит, что себя не помнишь, и тем более по неопытности своей, не догадывается, наверное, что действует на Тома как «виагра». Только подумает тот о ней – в груди жар и мурашки пробирают. Колотить, как пацана начинает.
Зарекался уже – поспокойнее. Куда там! Увидит ее и все заново, а клятвы – на фиг. Какой клятвы? Друзей, дела – туда же. Одно, одна на уме – Варюша. Всем нутром прикипел, до того сбрендил – кольцо с «брюликом» прикупил, предложение сделать решил.
И сделает. Точка.
– Все? – развернулся к Зое. Та по взгляду поняла – не проняло. И испугалась – не опоздала ли? Неужели настолько змея Варька Томика за интерес взяла, что тому на все почихать стало? Тогда зря она Варьку в оборот взяла, наоборот – надо с ней срочно отношения налаживать. Пожарский не последний человек в городе, к тому же друг Джерри, а тот Зою к себе устроить обещал. Настроит Варька Тома против, тот Джерри скажет и привет доходное место.
– Ты не жениться часом, надумал? – улыбнулась через силу.
Том конверт ей на колени кинул:
– Не твоего ума дело. Каждому свое.
Откупается, – поняла. Щедро – не то слово. Чтобы Костя Пожарский с барского плеча полтинник как «заткнись и не отсвечивай» кинул – не бывалое дело. Видно правда Варька для него светом в оконце стала. Ну, змея! И почему ей все, а Зое ничего? Кто Зоя и кто Варька?! Вот помогла дуре на свою погибель!
– Может быть, Томик, только жених у Вари уже есть и это не ты, – протянула осторожно.
– Слышал уже. Еще что выдумаешь?
– Не веришь? А ты съезди в Слобду. Она как раз сейчас там, у него в клинике. С почками у него ах. Димочка. Его она любит, а с тобой спит, чтобы его обеспечить.
Костю перевернуло. От одной мысли, что его чистая, наивная, невинная Варюша с каким-то инвалидом милуется, его на каракатицу меняет – каленым железом пронзила, душу вывернула. И не верить бы Зойке – той солгать, как два файла переслать, но конверт злополучный на ее коленях лежит и слова подтверждает.
– Значит, заплатила, чтобы молчала? – зубами скрипнул все не веря, но уже и веря.
– Точно, Томик. Жених ее на поправку пошел и ты не в лузу. Дело к свадьбе двигается, а тут ты со своим пылом. Нужно это? Нет, конечно.
– Его значит, выбрала, – протянул.