Министр внутренних дел, поблескивая очками на розовом, упитанном лице, самозабвенно рассказывал о том, какими темпами будет расти преступность. Согласно кивал головой Генеральный прокурор! Им верили: не обманут.
В Сибири расправлял крылья генерал Гусь. Он делал страшное мурло и обещал всем устроить: упал-отжался. Вольфыч громогласно заявлял, что в 2000-м он станет президентом и уж тогда точно всех посадит. А Борис Абрамович… ну, тут и говорить нечего!
В общем, все шло как обычно.
Вооруженный солдат срочной службы Роман Середкин, самовольно оставивший вчера ночью свой пост на станции «Дивизионная» (Бурятия), перед самоубийством застрелил сторожа офицерской столовой. Солдат выстрелил в сторожа в тот момент, когда тот преградил ему путь в столовую. Затем Р.Середкин взломал продовольственный склад, наелся и застрелился. Дефолт, ребята, полный… дефолт!
К часу дня Дуче пришел к выводу, что пора предпринимать какие-то шаги. Двухчасовое опоздание курьера взвинтило его до крайности. Объяснения типа поломка в дороге или ДТП больше не устраивали. Вернее, они не устраивали вовсе. Даже за самой заурядной аварией могло последовать незаурядное продолжение. Например, появление в офисе крепких молодых мужчин в штатском. Или в камуфляже… какая разница?
Он, конечно, найдет, чем встретить гостей. Но — судьба операции! Судьба операции, которую он готовил два последних месяца. А если копнуть поглубже — всю жизнь. По крайней мере, с восьмидесятого года.
Дуче снова заходил по ковровой дорожке кабинета. Тридцать килограммов тротила… письма, отправленные в ФСБ и приемную губернатора. Если Козулю взяли? Улик будет более чем достаточно. Значит — снова зона и полный крах! Другого шанса осуществить свой план у него уже не будет. Если Козуля попал в аварию? Если что-то такое случилось, то лучше Козуле погибнуть, взорваться вместе с тачкой. Сгореть. Испариться.
Впервые за все время подготовки к операции Дуче подумал, что, может быть, прав был Очкарик? С Очкариком он поделился своим планом еще в начале сентября. С первым. А эта гнида оттопырила нижнюю губу и бросила небрежно: «авантюра!»…
Это был плевок в лицо. Он хотел тогда убить Очкарика на месте. А вот теперь подумал: может быть, прав был Очкарик?
Нет, не прав! Все равно — не прав. Как бы там ни было, но он, Дуче, вернее — Терминатор, вывел операцию на финишную прямую. И доведет до конца. Любой ценой. Ценой жизни, если понадобится. Они заплатят за все. За годы лагерей, за циничный смех шлюхи в тамбуре поезда Петрозаводск-Ленинград и за страшное слово: УБОГИЙ!