В голове у Мишки что-то щелкнуло. Он опустился на корточки, поставил бутылку «Синопской» на пол. Вот как! Вот, значит, как! Вот почему он весь вечер вспоминал того мужика со знаменитыми усами. Но ведь он не хромал! Он шел нормально, без малейшего намека на хромоту, и держал под локоть молодую женщину.
Гурецкий тряхнул головой и снова уставился на неудачный портрет курского губернатора.
* * *
Фотография Терминатора с дорисованными усами была предложена на опознание трем проституткам с Московского. Из трех фото с усатыми мужиками все они безошибочно указали на Фридмана. Все заявили, что хирург-ортопед не хромал. В ФСБ это категорическое заявление вызвало те же эмоции, что и у Гурецкого.
Утром в пятницу, тридцатого октября, более двадцати оперативников службы БТ разъехались по точкам, где кучковались недорогие шлюхи. Капитан Виктор Авдеев направился в институт травмотологии и ортопедии имени Вредена для получения консультации.
В 10:50 он позвонил Рощину и сообщил, что современные протезы в отдельных случаях позволяют полностью, или почти полностью, устранить хромоту. В ориентировку нужно вносить изменения.
* * *
Снег валил плотными влажными хлопьями. Падал на теплый капот и таял. Дворники расчищали прозрачные сектора на лобовом стекле. Радио рассказывало об обстановке на дорогах. Сразу после начала снегопада в городе образовались десятки пробок. Мишка выкурил сигарету, заглушил движок и вышел из машины. На углу Лиговки и Свечного переулка задрипанный «жигуль» въехал в задницу навороченной «бээмвухи». Два быка выскочили, мигом выдернули из салона испуганного хозяина «жигуля» и начали его бить. Водители в других машинах молча наблюдали. Гурецкий прошел мимо. Он внимательно всматривался в лица прохожих. Брат курского губернатора был рядом. Совсем рядом. Мишка это чувствовал.
Один из быков поднял упавшего мужика с грязного мокрого асфальта и с размаху швырнул лицом на капот «жигуленка».
Дуче появился внезапно. Он прошел мимо на расстоянии вытянутой руки. При желании Мишка мог бы до него дотронуться. Гурецкий зевнул, подождал пока Семен удалится метров на пятнадцать и двинулся следом. Быки сели в БМВ и уехали. Спина Дуче маячила впереди за вертикально падающими хлопьями снега. Он шел уверенно, не оборачиваясь. На плечах плаща наметились белые эполеты. Фактически, он был уже мертв, но никто, кроме Сохатого, этого еще не знал. Не знал и сам Дуче. «Неужели он ничего не чувствует?» — думал Гурецкий. Ему хотелось, чтобы Убийца оглянулся, встретился с ним глазами. И понял!… Убийца шел по черно-белому графическому листу города и не оборачивался. Белые вертикальные пунктиры снежных хлопьев… черная спина, черный свет фонарей. Снег, снег… Фридман свернул в подворотню. Гурецкий слышал его шаги в косо заштрихованной арке. Когда ты перестал хромать, Фридман? Ты купил новую ногу?