Вой перешел во всхлипывание.
Гурецкий опустился на песок. За спиной зарокотал дизель, и десантный катер ушел. Теперь только вперед, морпех. Ты остался на этом берегу один. Здесь нет тыла. И нет твоих товарищей слева и справа. Катер, пеня черную воду, обогнул железный риф протеза и скрылся за снежным занавесом.
Мокрый Дуче лежал под знаком Дьявола и тихо скулил. Гурецкий направил на него узкий луч фонаря. Скулеж прекратился. Мишка достал из кармана наручники, осветил фонарем стену и нашел то, что нужно, — ржавую стальную скобу. Он встал и попробовал покачать ее вверх-вниз. Крепко, подойдет. Дуче обхватил руками ногу Гурецкого, заскулил. Но дьявол не захотел помочь своему слуге. «УБОГИЙ, — шепнул он в ухо Семену Фридману, — УБОГИЙ…» Блеснули наручники. Мишка рывком поднял на ногу несостоявшегося Терминатора. Выкатилась из правого кармана граната, легла на песок, впечаталась ребристым боком. Щелчок стальных браслетов… Мокрый одноногий мешок под названием Дуче пристегнут к ржавой скобе рядом с числом 666
«УБОГИЙ», — хохотал Дьявол, и скалились по углам крысы. УБОГИЙ.
Гурецкий поднял с песка гранату. «УБИЙЦА, МАМА!» — прокричал тонкий голос неродившегося ребенка Птицы.
— Ну… хочешь что-нибудь сказать напоследок? — глухо спросил Гурецкий.
Губы под роскошными усами слабо шевельнулись!
— Что? Говори громче…
Снова зашевелились бескровные губы.
— Я не уйду, — услышал Гурецкий. — Меня нельзя убить.
— Сейчас проверим.
Мишка посмотрел в бледное лицо, криво усмехнулся. Повторил:
— Сейчас проверим.
Он разогнул усики и вынул чеку. После того как он разожмет пальцы, останется три секунды… Гурецкий разжал пальцы. С негромким металлическим щелчком ударника граната упала на песок у правой ноги Дуче. Гурецкий резко повернулся и быстро пошел по проходу. Двадцать два, считал он, шлепая по воде. Вой неся ему вслед… двадцать три… блеснул в луче фонаря хромированный швейцарский механизм в ботинке… Двадцать четыре! Мишка шагнул за кирпичный выступ. Он привычно открыл рот, чтобы уравновесить перепад давления.
В черной глубине подвала громыхнуло. Раскаленный ветер с песком, с водой, с чугунными брызгами и кирпичной крошкой прошелестел мимо морпеха. Знакомый ветер войны… Стало тихо. Мишка побрел к выходу из подвала. Возле сорванной с петель двери валялся левый ботинок фирмы «Саламандер».
Снег продолжал идти. Плотные важные хлопья упали на лицо Михаила Гурецкого по кличке Сохатый. Он жадно вдохнул свежий воздух и быстро пошел прочь. Мишку слегка шатало.
Вот и все, что я смог для тебя сделать, Пернатый! Прости!