— Юрий Михайлович, — продолжил Рощин, — я думаю, нужно направить в Приозерск дополнительно группу из трех-четырех человек. Работы там полно… ребята зашиваются.
— Работы и здесь хватает, — ответил Любушкин. — Но ты прав. Там труднее. Давай, формируй бригаду. Желательно, кстати, активизировать работу по Колеснику. У меня есть такое чувство, что он осел прямо в Приозерске.
— Возможно. Что-то долго он в бегах. Опыта в такого рода делах, как я понял, у него нет. Значит — кто-то приютил… не лето, в конце концов, в лесу не отсидишься. Учтем.
— Вполне вероятно, — сказал полковник, — что Колесник и не знал никого, кроме Козлова. Приторговывал тротилом — и все. Но мне представляется, что какой-то информацией он может располагать. Я очень хочу, чтобы на него вышли именно мы… Если раньше нас выйдут пацаны из ментуры, задержание скорее всего окончится стрельбой. Труп нам не нужен.
— Может быть, мне самому поехать? — спросил Рощин. Он был полностью согласен с Любушкиным: задержание вооруженного Колесника неопытными сотрудниками милиции запросто могло обернуться трупом. Прапорщик вооружен, зол и напуган, менты тоже изрядно обозлены. Исход встречи таких противников непредсказуем.
— Нет, — ответил Любушкин, — нам с тобой пахать здесь. Тебя я очень прошу встать на самое тяжелое дело.
— Есть, — спокойно сказал майор. Он даже не спросил, о чем идет речь. И так понял: об идентификации и проверке лиц, появлявшихся (якобы случайно) неподалеку от места взрыва в Агалатово. Оперативная скрытая фотосъемка запечатлела более сотни человек. Очень вероятно, что среди активно интересующихся могли находиться сообщники Козлова или Терминатора. Всех их нужно было устанавливать. Профессионалы представляют всю тяжесть этой работы. Пачка отпечатанных фотографий с указанием точного времени съемки уже ожидала Рощина. Сотрудники службы по борьбе с терроризмом пробивали адреса владельцев автомобилей, проводили предварительную сортировку. Все понимали, что тот огромный объем работы, которую предстоит проделать, не гарантирует выход на причастных к Ультиматуму лиц. Но проверять придется.
— Есть, — спокойно ответил майор.
— Ты, кстати, как себя чувствуешь? — спросил Любушкин. — Вид у тебя, Серега, не особенно. Сколько спал сегодня?
— Четыре часа, — соврал Рощин. — Чувствую себя отлично.
Это тоже была ложь. Голова у майора наливалась тяжестью, хотелось помассировать затылок и принять таблетку.
— Отлично… — задумчиво произнес Любушкин. — Просто отлично.
Офицеры встретились глазами и улыбнулись: слишком хорошо они знали друг друга.