Заседание приходит к следующему решению:
«Секретариат считает необходимым поставить вопрос о невозможности пребывания т. Войновича В. Н. в рядах членов Союза писателей на первом же расширенном заседании Секретариата Правления Московской писательской организации».
Войнович получает строгий выговор с занесением в личное дело и остается в рядах советских писателей.
Войновича исключат из Союза писателей в 1974 году. Поводом станет написание и публикация в очередном «антисоветском» журнале «Посев» открытого письма в защиту Солженицына. На заседание Секретариата Московского отделения Союза писателей, где будет разбираться его вопрос, он не явился. Пошлет открытое письмо, в котором напишет:
«Я не приду на ваше заседание, потому что оно будет происходить при закрытых дверях, втайне от общественности, то есть нелегально, а я ни в какой нелегальной деятельности принимать участия не желаю.
Нам не о чем говорить, не о чем спорить, потому что я выражаю свое мнение, а вы — какое прикажут.
Секретариат в нынешнем его составе не является демократически избранным органом, а навязан Союзу писателей посторонними организациями. Ни весь секретариат в целом, ни каждый из его членов в отдельности не могут быть для меня авторитетами ни в творческом, ни тем более в нравственном отношении. Два-три бывших писателя, а кто остальные? Посмотрите друг на друга — вы же сами не знаете, что пишет сидящий с вами или напротив вас.
Впрочем, про некоторых известно, что они ничего не пишут.
Я готов покинуть организацию, которая при вашем активном содействии превратилась из Союза писателей в союз чиновников, где циркуляры, написанные в виде романов, пьес и поэм, выдаются за литературные образцы, а о качестве их судят по должности, занимаемой автором.
Защитники Отечества и патриоты! Не слишком ли дорого обходится Отечеству ваш патриотизм? Ведь иные из вас за свои серые и скучные сочинения получают столько, сколько воспеваемые вами хлеборобы не всегда могут заработать целым колхозом.
Вы — союз единомышленников… Один ограбил партийную кассу, другой продал казенную дачу, третий положил кооперативные деньги на личную сберкнижку… За двенадцать лет своего пребывания в Союзе я не помню, чтобы хоть один такой был исключен…»
Войновича оставят на свободе, но попытаются «предать полному забвению».
Не забудут о нем только «соответствующие органы», даже наоборот — начнут прямо-таки досаждать своим вниманием. Все закономерно — пишет Войнович «неправильные» книги, да вдобавок активно занимается правозащитной деятельностью.
Тоже неправильной, с точки зрения властей.