— Юпитер! — чуть слышно выдохнул Ромул. — Ты когда-нибудь видел такое?
Бренн покачал головой:
— Если уж Бассий взбунтовался, значит, дела хуже некуда.
— В свое время Красс подверг децимации[22] отряд, который побежал от Спартака, — сказал Тарквиний. — Интересно было бы посмотреть, как он поступит на этот раз.
— Пойдет на переговоры, — спокойно ответил Бренн. — Если этот болван и дальше будет упираться, поднимется вся армия.
Галл не ошибся. Красс в конце концов осознал, что его солдаты уже настрадались вдоволь. Шум, поднятый ими, вполне выдавал степень их гнева. Поэтому довольно скоро от центра колонны отделилась небольшая группа верховых. Красс и его легаты ехали, понурившись, вслед за смуглым Андромахом. Плюмажи из конского волоса на шлемах легатов и то поникли. Жаркое солнце озаряло с вышины развертывавшуюся в наступившей тишине драматическую сцену. Лучники, оставшиеся на гребне бархана, неподвижно сидели в седлах. Смотрели. Ждали. И были готовы в любое мгновение напасть.
Какое-то время обе группы вели разговор, до находившихся в отдалении войск не долетало ни звука. Андромах переводил, Красс и легаты выслушивали условия, выдвинутые Суреной.
Ромул до боли стиснул зубы.
— Остается надеяться, что этот дурак вымолит для нас безопасное возвращение. Иначе мы все достанемся в пищу стервятникам.
— Они наверняка потребуют гарантий того, что он вновь не нападет на них, — сказал Тарквиний.
— И что же это могут быть за гарантии? — спросил Ромул.
— Заложники, что же еще. — Бренн сплюнул на горячий песок.
У юноши от тревоги защемило под ложечкой. Неужели предположение Тарквиния окажется верным? Впрочем, углубиться в раздумья Ромулу не удалось.
На склоне бархана внезапно разыгралась ужасная, несмотря на крайнюю непродолжительность, сцена. Андромах и парфяне извлекли припрятанное оружие и сразу убили троих легатов. Солдаты, бессильные что-либо предпринять, увидели, что Красса ударили по голове и он свалился с лошади. Тут же двое парфянских воинов соскочили наземь, взвалили бесчувственного римского военачальника на коня поперек седла и, предоставив своим товарищам расправляться с остальными римскими командирами, галопом помчали пленника прочь.
Ошеломленные легионеры в отчаянии смотрели, как гибла их последняя надежда на спасение. Одному из участников переговоров удалось развернуть коня и ускакать, но все прочие лежали на песке — убитые.
Из всех командиров у армии остался один-единственный легат.
— Теперь нам конец, — простонал кто-то неподалеку.
Бренн с ничего не выражавшим лицом извлек меч из ножен.