Последняя банда: Сталинский МУР против «черных котов» Красной Горки (Мамонова) - страница 57

Арестованных сначала приняла Таганская тюрьма, потом Бутырка. Из Петрозаводского лагеря привезли Николаенко.

— За одним из них я и майор Перцев летали в Одессу, — вспоминает генерал-майор Арапов (это мог быть только Агеев, курсант Военно-морского авиционно-торпедного училища г. Николаева). — Он находился в составе летчиков, патрулирующих морскую границу. Я предъявил ордер на арест, но возникла проблема. Во время совершения преступлений обвиняемый был гражданским лицом, а теперь находился в распоряжении военного округа. Поэтому начальник подразделения потребовал ордер военной прокуратуры. Мне пришлось лететь обратно в Москву, получить в собственные руки новый ордер и лететь обратно. На арестованного надели наручники и самолетом доставили в Москву.

Николаевское училище готовило летчиков и специалистов-механиков для бомбардировочной и минно-торпедной авиации. Уже на первом курсе курсанты осваивали самолеты Ут-2 и Ил-4, а выпускники летали на реактивном самолете Ил-28. В начале 50-х годов одним из курсантов училища был сам Александр Губарев, будущий космонавт. Арест за вооруженный бандитизм в таких рядах было событием беспрецедентным. Агеев, взлетевший выше всех, упал с большей высоты, чем остальные.

Под усиленным конвоем из Свердловского лагеря доставили Самарина. Отсидев почти три года своего пятилетнего срока, он готовился к досрочному освобождению. Мартовская амнистия по статье хранения огнестрельного оружия могла скрыть его от правосудия навсегда. Возможно, ему уже снился Божий храм — лагерная примета к освобождению. Но возмездие все-таки настигло его. Показания Митина об убийстве старшего оперуполномоченного А. Кочкина подтвердил слово в слово Агафонов. Самарин был обречен.

Агафонов порвал с бандой еще летом 1950-го, после отъезда Самарина. Но вряд ли его потряс собственный арест три года спустя. Черная тайна февральского убийства гнездилась в его сознании, несмотря на женитьбу и добросовестную службу в армии. Единственное, о чем он неоднократно просил прокурора, — это разрешить свидание с престарелыми родителями, оставшимися в деревне, которых он не видел два года и вряд ли больше увидит.

В первый день и первую ночь допросов также решалась судьба девятнадцатилетнего Федора Базаева, токаря механо-сборочных работ на КМЗ и талантливого спортсмена. Близкий друг Лукина и Николаенко, он часто проводил время в компании Митина. Я не раз встречала это имя — у Э. Хрупкого, у А. Тарасова, в воспоминаниях начальника красногорской милиции И. Спирина. Это имя мелькало в разговорах. Однако официально Федор Базаев не проходил по делу ни как участник, ни как соучастник. И после единственного допроса его отпустили домой.