Она уже заканчивала с винтовкой, когда снаружи вагончика-кухни, приставленного торцом к корпусу, послышались шаги. Ирина быстро сунула ветошь в карман передника, спрятала оружие под стол и поставила банку с ружейным маслом на полку над плитой, где в похожих банках ее предшественник Юра Уткин хранил соль и специи. Но поторопилась — поставила на самый край. В следующий же миг банка соскользнула с полки и угодила прямо в макароны. Доставать ее было уже поздно: дверь вагончика отворилась, и в кухню просунулась Асият.
— Ирина Леонидовна, я хотела воду поставить для стирки… Ой, да у вас вся плита занята!
— Да, — ответила Ирина, стараясь казаться спокойной и одновременно с тревогой прикидывая, какие невообразимые химические процессы протекают сейчас в баке. — Не развернешься тут…
— Я вот и думаю: попрошу Аслана, чтобы печку на улице сложил. А то двум хозяйкам у одной плиты не место. А ребята, когда узнали, что вы приедете, — как дети радовались. Молодые ведь, есть сильно хотят…
— Асият, давай на «ты». Мы ж почти ровесницы.
— Нет, — улыбнулась дагестанка. — Не могу я так. Уважение надо проявлять. А вы меня можете Асей называть, как все ребята зовут… Ну, я тогда попозже воды согрею.
Ирина улыбнулась в ответ.
Едва дождавшись, пока за Асият захлопнется дверь, она метнулась к плите…
Среди столпившихся у окошка раздачи бойцов царило радостное возбуждение.
— Внимание! — громко объявил Прошкин. — Сегодня в нашем ресторане вечер итальянской кухни от шеф-повара Ирины Леонидовны!
Собравшиеся дружно зааплодировали.
— А что послал Господь? — поинтересовался кто-то. — Пиццу?
— Макароны, кажется… — осторожно заметил Уткин, стоявший ближе других к окошку раздачи.
— Темнота! — презрительно хмыкнул Пончик. — Макароны — это то, что ты нам варил. А в классической итальянской кухне это называется спагетти. Или «паста».
Уткин недоверчиво осмотрел содержимое своей миски, потом осторожно понюхал.
— Спагетти? А почему они темные, Ирина Леонидовна?
— Я их с соевым соусом варила. По специальному рецепту.
— Надо же… А пахнет почему-то ружейным маслом.
— Юрик, это у тебя от ревности обоняние нарушилось, — возразил Прошкин. — Разлучили с любимой кухней и отправили на позиции…
— На, сам попробуй!
Пончик понюхал макароны и поднял на Ирину растерянный взгляд. Очередь настороженно замолчала.
Ирина не подала вида:
— Я еще трюфелей добавила. Грибы такие…
— Знаем, — подал голос кто-то, — их со свиньями ищут.
— Ирина Леонидовна, а вы лучше сварганьте нам обычный борщ, а? — предложил Игорь Данилюк, по прозвищу Человек-желудок. — Без всяких трюфелей.