— Саша, я последний раз сказала, не мешай тете Марине! — оторвалась от своих бумаг Наталья. — Еще раз тебя услышу — запру в кладовке с мышами.
— А я хочу! — закапризничал мальчишка. — Она сама обещала…
— Так, всё!
Раздраженная мамаша подошла к отпрыску и, схватив его за руку, отвела в небольшую комнатку, приспособленную для отдыха дежурной смены.
— Раз не слушаешься — сиди здесь. И только попробуй мне выйти! Ремень приготовлен.
Мальчишка обиженно надулся, но послушно остался сидеть на диване, ковыряя пальцем дырку в кожаной обивке.
— Скорее б детсад с дачи вернулся, — вздохнула Самсонова, возвращаясь за стойку. — Кто бы знал, как я устала…
— Так надо было и Сашку туда отправить, — посоветовала Марина, не отрываясь от компьютера.
— Да какая ему дача — смеешься? Аллергия на аллергии. Весь в папашу своего беспутного. У них вся порода гнилая. Наградил же Господь.
— Зачем же за него выходила?
— Ой, подруга, ты такие вопросы задаешь… А сама с Ромкой зачем закрутила, можешь ответить?.. Вот то-то. Кстати, как твой мент — отшил его?
— Вроде да.
— Видишь! Я плохого не посоветую. Теперь отшиваешь мента, и ты снова — свободная женщина.
— А, может, я уже не хочу быть свободной женщиной…
Наталья удивленно обернулась к подруге:
— Ну-ка, Наумова, выкладывай. Ты не втрескалась, часом?
Марина не ответила, но легкий румянец выдал эмоции.
— Та-а-а-к… Да перестань по клавишам барабанить! Не убежит никуда твой отчет. Ты что — с ума съехала? Зачем он тебе нужен? Оклад да пайковые! И две извилины в башке: одна — от фуражки, а вторая — по ошибке… У него хоть жилье есть?
— Квартира двухкомнатная, от родителей осталась. А жилье здесь при чем?
— Поймешь, когда останешься вон… — Самсонова кивнула в сторону комнатки, где сидел сынишка, — …с прощальным приветом.
— Ты жалеешь, что Сашку родила?
— Я тебя жалею! И хочу, чтоб ты моих ошибок не повторяла, — раздраженно пояснила Наталья. — Хватит в смене одной дуры… Слушай, а может, тебе того… неудобно? Я имею в виду — Сережу своего отшить? Так давай я. Без проблем. Объясню…
— Никого отшивать не надо. И позволь мне самой решать, кого…
— Привет! — раздался знакомый голос.
К стойке, не сводя взгляда с растерявшейся Марины, подвалил Ромка.
— Чего трубку не берешь? Звоню тебе, звоню…
— Рома, да сколько можно повторять… Кончено все. Что на мне — свет клином сошелся? — Марина на всякий случай придвинулась поближе к Наталье.
— Сошелся, значит. Ты — моя, понятно?
— Я, вообще-то, не вещь. Что вы все за меня решаете? — выдала Марина под впечатлением разговора с напарницей.
— Ну, ты ж со мной была…