Вопль оборвался на самой высокой ноте. В гостиной все дружно бросили свои занятия и развернулись в сторону лестницы. Небольшая пауза, потом наверху забухали шаги.
– Мадам, Мика сомлела! – радостно сообщил появившийся охранник, улыбаясь во все зубы.
Та при виде его изумленно открыла рот.
– Что, тоже? – справившись с удивлением, не поверила она.
– Ага! – радостно откликнулся охранник.
– Что такое? – непонимающе развела пухлыми ручками мадам. – Что там происходит? Чего они так орут? Даже тут слышно, сквозь двери! Что он там с ними делает?
– Не могу знать, мадам! Он меня посмотреть не приглашал! – осклабился охранник.
– Не щерься мне тут, а то щас получишь!
– Прошу прощения, но он еще одну хочет!
– Еще одну?
– Ага.
– Да? Ну хорошо…
– Иди! – Мадам сделала жест еще одной девушке. Та с некой боязливостью проследовала к лестнице.
– Хозяйка, куда девок девать? – поинтересовался охранник, смотря на поднимающуюся наверх девушку.
– Каких? – не поняла та.
– Ну Мику с Анжи. Анжи я на скамейку пристроил, а для Мики места не нашлось. Я ее на стул усадил. Падает она с него.
– Вот как? Неси их вниз.
– Пусть Обух их вниз тащит. Я же следить должен. Вы же приказали присматривать.
– Ладно, – поджала губы мадам, – сейчас его крикну.
Охранник с девушкой исчезли на втором этаже. Спустя пару минут наверх хмуро протопал вызванный Обух – шкафообразный детина в серой холщовой рубахе, с закатанными по локоть рукавами. Нол и Леторий, впрочем, как и девушки, сидящие у них на коленях, развернулись в сторону лестницы, ожидая его возвращения. Спустя пару минут он появился на лестнице, держа на руках завернутое в платье тело, из которого торчали голые ноги и плечи.
Бум, бум, бум – забухал он ножищами вниз по лестнице.
– Обух, иди сюда! – призывно махнула ему пухлой ручкой мадам. – Покажи!
Тот послушно подошел к хозяйке, держа девушку на вытянутых руках. Это была Мика.
– Да она просто спит! – возмущенно констатировала хозяйка, вглядевшись в ее лицо. – И еще улыбается! Вот дрянная девчонка! Мика! Мика! А ну-ка просыпайся!
Мадам принялась несильно шлепать ее по щекам.
– Просыпайся, я сказала! У-у-у, тварь такая!
Однако пощечины не возымели нужного эффекта. Мика приходить в себя не желала.
– О-о-о-о… УУУУАААААА! – проорали сверху, и наступила тишина.
– Вот ведь дрянь, и эта туда же! – констатировала мадам, когда стало понятно, что продолжения не будет и можно больше не прислушиваться.
– Неси ее в ее комнату, – сказала она Обуху, делая жест кистью руки в сторону. – И за остальными сходи. Я завтра с ними разберусь… Удовольствие они, видишь ли, тут получают… Вместо работы. А работать кто за них будет?!