— Мне бы так, — воскликнул кто-то из мужчин. — А то третий день возвращаюсь домой без добычи!
Патриарх спросил с подозрением:
— А ты точно ходишь на охоту?
— Клянусь!
— А что ты называешь охотой? — с подозрением спросил патриарх под смешки других мужчин. — Говорят, ты часто захаживаешь в племя, с которым у нас вражда… Ты забыл, что Ева создана из ребра, самого близкого к сердцу Адама? А это значит, что мужчина и женщина должны быть так же близко. Они сотворены друг для друга, женщина — кость от кости его, плоть от плоти. Пока они вместе, они выполняют завет Творца, если не вместе… это уже нарушение.
Охотник сказал в недоумении:
— Я это знаю… Зачем ты это мне говоришь?
Патриарх сказал строже:
— Потому, что сам брак между мужчиной и женщиной возник не потому, что они так решили поступить, а так было установлено Всевышним. Таким образом, брак — хорошо, все остальное — плохо. А у тебя брак или… остальное?
Охотник заговорил торопливо:
— Отец, я еще неженатый, потому мне можно все!.. Я ничего не нарушаю, так как не связан узами брака! А вот возьму женщину…
— Из чужого племени?
Охотник воскликнул быстро, словно ответ был давно заготовлен:
— Женщины не бывают из чужого! Это мужчины — да, они все из чужого. А женщину откуда ни возьми, она прилепится к мужу, как сказал Господь, и будет одна плоть!
Патриарх поморщился, но кивнул.
— Хорошо, тогда бери ее побыстрее и приводи сюда, чтобы стала нашей. А самому туда бегать нечего. Там плохие люди из колена Каина.
Адам передал пустую миску подростку, тот вскочил и бегом унес в темноту. Потом пришла женщина и тихонько сообщила ему на ухо, что косулю разделали, мясо сложили в сумку, так что странник может взять в любой момент. Адам помотал головой: никакого мяса не надо. Это пусть пойдет как благодарность за теплый прием и прекрасный ужин.
Женщина удалилась, Адам повернулся к патриарху, который рассказывал:
— Мужчина прямолинейнее: ему сказали «нельзя», он кивнул и, не задавая вопросов, пошел туда, куда можно, благо дорог тысячи. Другое дело, если бы всюду было нельзя! Тогда бы он, понятно, возмутился и нарушил бы запрет не тайком, как Ева, а демонстративно и с вызовом.
— А Ева? — спросил кто-то.
— Ева поступила… бездумно. Потому Адам хоть и взбесился от ее поступка, но прикрыл женскую дурость, как все мы прощаем их глупость и доверчивость. Когда Ева сказала Творцу: «Змей обольстил меня, и я ела», — это было так естественно для женщины винить не себя, а окружающих! К счастью, среди мужчин таких нет… Ведь нет же?
Один из охотников крякнул и опустил голову, другой начал с преувеличенным вниманием шевелить прутиком угли в костре, остальные посмеивались и переглядывались.