Адам вышел навстречу, и Мафусаил устрашился при виде роста и размеров первочеловека. Он выглядел моложе не только Сифа, Еноса или Каинана, но даже Иареда и Еноха. В нем чувствовалось нечто необычное, отличающее от остальных людей, и Мафусаил смятенно напомнил себе, что Адам — единственный человек на свете, который не рожден мужчиной и женщиной.
Мафусаил поспешно соскочил с коня, тот пошел за ним следом, а Мафусаил, не дойдя до Адама трех шагов, преклонил перед ним колено.
— Приветствую тебя, великий, — сказал он со счастливым трепетом в сердце, глядя снизу вверх в лицо первочеловека. — Я Мафусаил — сын Еноха. Енох — сын Иареда, а Иаред — первый сын Малелеила. Малелеил же…
Адам прервал с улыбкой:
— Малелеил — первородный сын моего правнука Каинана, которого я успел подержать на руках. Значит, ты — седьмой от меня по прямой линии?
— Да, великий Адам!
Адам легко поднял его, Мафусаил ощутил, что впервые продолжает смотреть на другого мужчину снизу вверх. Адам выше почти на голову, шире в плечах, от него исходит ощущение дикой силы, что может быть как доброй, так и очень недоброй.
— Иди ко мне, — сказал Адам приветливо, — дай обнять тебя, богатырь… До чего же ты хорош!
Мафусаил сказал почтительно:
— Если и хорош, то лишь потому, что я по прямой линии иду от Адама.
Адам засмеялся.
— Ева!.. Ева, ты где? Иди посмотри, какой учтивый у тебя прапраправнук!
У Адама Мафусаил погостил, как ему казалось, недолго, всего пару лет, многое не понял из его рассказов о рае и беседах с Господом, но запоминал жадно, чтобы пересказать отцу Еноху, самому праведному и следующему заповедям, данным небом.
Как только он отбыл, Адам, в свою очередь, собрался в путь, только в другую сторону, все еще надеялся достичь края земли или хотя бы мест, куда не ступала нога его потомков.
Идти приходилось через населенные людьми пустыни, через горы, где на каждом уступе сторожевая башенка, через степи, где кочевники пасут бесчисленные стада, и через холмы, сплошь покрытые виноградниками. Везде люди, везде жизнь, и везде высокие стены, укрепления, часто проходят отряды суровых мужчин с оружием в руках, а из кузниц доносится постоянный звон ударов по железу.
И куют, как невесело понимал Адам, вовсе не соху или плотницкие топоры. Спрос на топоры, которыми убивают людей, гораздо выше.
Адам еще никогда не забирался так далеко, он был уверен, что уже дошел до края земли, и когда ему сказали, что вон тот далекий город на горизонте называется стольным градом Иареда, его потомка в пятом поколении, он даже заколебался: нужно ли туда идти, не будут ли люди такие же дикие и злобные, как в городах, которые построили потомки Каина.