Ее груди подрагивали в такт движениям ног, и Норман мучился сознанием того, что он покидает такую женщину. Он пытался зафиксировать взгляд на ее лице, а думать в первую очередь о спущенных шинах. Но все его мысли упорно возвращались к соблазнительно колеблющимся полушариям.
— Я ничего не навешиваю на него, я просто уверен, — ответил Норман. — Ты ведь здесь возглавляешь охрану общественного порядка?
— Ты прекрасно знаешь ответ.
Она теперь делала короткие выпады вперед, поочередно растягивая каждую ногу. Норман, следивший за движением ее бедер, недовольно проворчал:
— Ты обязательно должна делать это?
Сара перешла к резким движениям руками вверх, при этом ее груди выпячивались, еще больше нервируя Нормана.
— Что делать? — невинно спросила Сара, делая наклоны вперед и демонстрируя соблазнительную грудь в низком вырезе майки.
— Свои упражнения! Ты не можешь остановиться?
— Не могу. Нельзя. Может прекратиться циркуляция крови, она соберется в ногах, и — хлоп! — человек погиб.
— Возможно, но погибну, кажется, я.
Сара округлила глаза, изобразив удивление.
— Норман Бейкер, учитывая твое желание, я стараюсь забыть о том, что было между нами, а ты пристаешь ко мне.
— Я пристаю к тебе?! — возмутился Норман, красноречивым взглядом окинув ее с головы до ног. — Посмотри на себя, ты же открыта до неприличия!
— Вчера вечером ты так не думал, — ответила Сара со снисходительной ухмылкой.
— Пожалуй, нет. — Норман сдержанно улыбнулся.
Саре вдруг стало трудно притворяться, что ее не волнует его отъезд. Она остановилась и перевела дыхание.
— Чем ты так озабочен?
— По отношению ко мне был совершен хулиганский поступок.
Сара не удержалась от улыбки.
— Ты хочешь сказать, что был девственником? Тебе следовало предупредить меня перед тем, как мы занялись с тобой любовью, — я обращалась бы с тобой более осторожно, сдерживала бы свою чувственность.
— Я говорю серьезно, Сара.
— Что же все-таки случилось, Норман? Кто-то украл твой покой?
Вот, значит, как, подумал Норман. Сара ломает комедию, чтобы прикрыть свою злость или обиду на то, что я уезжаю.
Он был в растерянности, не зная, как угодить ей, стать таким, каким она хочет его видеть, — любящим и общительным. Черт знает что!
— Нет, — ответил Норман, — Джимми проколол все четыре колеса. Он украл у меня свободу.
— Да-а, — удрученно проговорила Сара, — для тебя это, наверное, хуже смерти. Я скажу ему, чтобы он не смел подходить к тебе.
Норман нахмурился. Он обратил внимание, что Сара даже не взглянула на спущенные колеса, и это почему-то обеспокоило его. У него в голове вертелась какая-то мысль, но он никак не мог ухватить ее.