— Я уверен, что это сделал Джимми.
— Откуда такая убежденность? Ты что, дежурил вчера ночью и поймал его на месте преступления? Ты хотя бы спросил у него, делал он это или нет?
— Нет, но…
— Тогда нечего огульно обвинять Джимми!
— Я видел, как он уносил гвозди с моей веранды несколько дней тому назад. — Увидев удивление в глазах Сары, Норман добавил: — Я говорил тебе об этом.
— Ну ладно, меня это не интересует, — бросила Сара, снова принимаясь делать упражнения.
— Да прекрати ты наконец мельтешить перед глазами! — не выдержал Норман, который злился, что не может оторвать глаз от ее полуобнаженного тела. — В любом случае, тебе не надо худеть.
— Приятно слышать такое от мужчины, даже если это всего лишь комплемент.
— Я всегда говорю то, что думаю.
— Ты, по-моему, предпочитаешь отмалчиваться, — возразила Сара.
— Зато избегаю многих неприятностей.
— Ты всего избегаешь.
Норман начал раздражаться не на шутку.
— Я вижу, тебя не волнует то, что случилось с твоим соседом.
— Почему? Могу подбросить тебя на заправку — там тебе починят колеса. А по пути обсудим, не съездить ли тебе к отцу еще раз. Вам обоим это нужно.
Норман почувствовал, что вот-вот ухватит ускользающую мысль, — уж очень все складно получалось. Он проницательно посмотрел на Сару. Она ответила ему таким же серьезным взглядом.
— Я не могу простить его, Сара. У меня нет уверенности, что, когда у нас с ним установятся близкие отношения, он снова не исчезнет из моей жизни.
— Ты не можешь знать этого заранее, — возразила она. — За два коротких визита он не мог раскрыться перед тобой полностью.
— На мой взгляд, двух коротких визитов было вполне достаточно.
Тут Сару прорвало.
— Послушай, Норман, было время, когда ты боролся за жизнь, пытаясь выжить, и это воспитало в тебе цинизм, который и разрушит тебя в конце концов. Пойми, ты привык видеть в каждом человеке врага, но это происходило, когда ты был одиноким, беззащитным ребенком. Однако теперь-то ты уже взрослый, пора научиться верить людям, видеть в них не только плохое, но и хорошее.
— Я стал взрослым в одиннадцать лет, — спокойно заметил Норман. — С тех пор я могу рассчитывать только на людей, которым тогда доверял или которых уважал. Мой отец к ним не относится.
— Боже мой, какой же ты упрямый! — раздраженно воскликнула Сара. — Какое счастье, что ты меня не подверг испытанию! А то бы все кончилось тем, что я, не желая того, подвела бы тебя и — бац! — Сара хлопнула в ладоши для убедительности. — Ты был бы и судьей, и судом присяжных и в результате расстался бы со мной.
Высказав ему все, что накипело на сердце, Сара повернулась и пошла прочь, но Норман поймал ее за руку.