Повернувшись, Сара выбежала из дома, не остановившись на оклик Нормана. Она шла по дорожке так быстро, насколько ей позволяли высокие каблуки. Главное — подальше от Джерарда и от Нормана! На улице было еще светло, и Сара надеялась, что успеет дойти до дому — где-то около мили, — пока Норман будет объясняться с отцом.
Всю дорогу она шмыгала носом, стараясь не расплакаться. Сара не жалела о своем поступке. Или Норман оставит прошлое в прошлом и начнет жить по-новому, или выльет накопившуюся злость на отца. В любом случае, у него хотя бы появится шанс изменить жизнь. Сара не сомневалась, что Норман уже не захочет иметь с ней дело. Может, для нее это и лучше. Они совсем разные люди. Ей необходимо человеческое тепло, близость, а его это пугает. Он никого не хочет допускать к своему сердцу, не любит, когда кто-то постоянно находится рядом. Если Джерарду удастся повлиять на сына и Норман придет к ней, она, конечно, не прогонит его. Но Сара имела достаточный опыт общения с людьми, чтобы питать подобные иллюзии.
Когда попытка Нормана остановить Сару не увенчалась успехом, он вернулся в дом и от злости хлопнул дверью. Черт бы побрал эту женщину! Она перевернула всю мою жизнь вверх тормашками, и я уже не знаю, где я и что со мной происходит. Она не имела права говорить Джерарду правду. Никакого права.
Норман посмотрел на отца и увидел, что тот постарел буквально на глазах.
— Это правда? — тихо спросил Джерард.
Норман ждал, что он еще скажет, но отец молчал. У него был такой вид, словно его ударили в солнечное сплетение.
Этого не должно было случиться, с досадой подумал Норман. Я специально приехал сюда в третий раз, чтобы после моего отъезда из города отец жил в мире с самим собой. Сара все испортила. Нельзя никому доверять! Быстро же я забыл это железное правило, упрекал себя Норман, к которому вернулись привычная осторожность и холодность, вытеснив ощущение теплоты, согревавшее его до того, как Сара взорвала свою бомбу. Я позволил себе забыться, думая, что таких женщин, как Сара, одна на миллион. Заблуждаться приятно, но — о Боже! — как глупо с моей стороны! Жизнь создана для циников, а не для наивных. Как только начинаешь доверять людям, тут же получаешь обухом по голове. Все очень просто.
Единственное, чего Норман не мог понять, почему Сара сделала это. Месть? Впрочем, решил он, какая теперь разница. Ему было больно оттого, что Сара оказалась такой же, как и все остальные, с кем ему приходилось сталкиваться в жизни, — заботилась в первую очередь о своих желаниях. Она хотела, чтобы Джерард знал правду, — она открыла ему глаза. А то, что Норману от этого будет плохо, ее не волновало.