— Когда? — снова спросила Мэган.
Сара взяла свою сумку, перекинула ремешок через плечо, нашла ключи от машины и повернулась к помощнице.
— Тебе нужен ответ или зарплата?
Но Мэган не так-то легко было смутить.
— Ты лучше решай поскорее, а то потеряешь самое дорогое, что есть в твоей жизни.
— Самое дорогое у меня не есть, а было. Ник. — Строго ответила Сара.
— Ник, может, заставлял твои глаза блестеть, но, когда ты говоришь о Нормане, с тобой происходит что-то необыкновенное.
— И что же, интересно, со мной происходит?
— Щеки вспыхивают румянцем, глаза становятся в два раза больше, ноги слабеют в коленях и ты выглядишь глубоко ошеломленной. Моя мама называет это любовной лихорадкой.
— Сдается мне, твоя мама должна быть консультантом по брачным отношениям вместо меня, — буркнула Сара и направилась к двери.
— Куда ты идешь? — крикнула Мэган.
— Домой, — бросила через плечо Сара. — Если я действительно страдаю любовной лихорадкой из-за Нормана, то мне остается только прийти домой, забраться под одеяло, принять пару таблеток аспирина и надеяться, что недуг быстро пройдет.
Но, когда Сара пришла домой и увидела на соседнем участке машину Нормана, она поняла, что в мире не найдется столько аспирина, чтобы вылечить недомогание, доставляющее ей мучительные страдания.
В холле пробили часы. Норман сардонически ухмыльнулся и посмотрел на свой не распакованный чемодан.
— Шесть часов, и все… мрачно.
Это слово, пожалуй, точнее всего описывало состояние Нормана в данную минуту. Определенное взаимопонимание с отцом достигнуто, теперь он мог с чистой совестью ехать на свою авиабазу. Проблема заключалась в том, что Норман не мог заставить себя покинуть город. Он продолжал злиться на Сару, но, с другой стороны, кое-что понял, под ее давлением второй раз встретившись с отцом. Что-то внутри Нормана восставало против того, чтобы он уехал, оставив свои отношения с Сарой в том виде, в каком они оказались на сегодняшний день.
Может, я становлюсь мягче, начинаю чувствовать любовь? — спросил себя Норман и честно ответил: не знаю.
Он терпеливо вздохнул. Ему казалось, что он сидит в кресле бесконечно долго. Подсознательно он, конечно, ждал, когда Сара вернется с работы, чтобы можно было объясниться с ней. Но Норман все никак не мог решиться на это. В авиашколе его учили противостоять противнику, а тут какая-то пигалица так запугала его, что он боится даже встретиться с ней!
Кто-то постучал во входную дверь. У Нормана мелькнула надежда, что это, возможно, Сара, которой каким-то образом удастся разъяснить ему собственный непонятный страх перед ней.