— Это не люди, это нелюди, — вставил лишь Ганзлий.
— Ныне мир охвачен новой предапокалиптической динамикой, — без запинки сказал Нидгу. — Мы все пребываем в ожидании дня последнего, и можно даже сказать, что и весь мир теперь на казарменном положении. Решимость и готовность написаны на его знаменах.
Кот поерзал на стуле своем, генерал Ганзлий взглядом влюбленным смотрел на философа.
— Вот чертовы краснобаи! — насмешливо шепнул один из комиссаров, склонившись к уху своего пожилого, седого соседа. — Они даже сморкаться норовят золотом. — Тот, другой, закивал испуганно, но согласно.
— Повнимательнее, пожалуйста! — постучал карандашом по столу генерал, одергивая шептуна.
— Я всегда говорил о концепции новой публичности потаенного, — продолжал меж тем философ, одушевляясь на глазах самопроизвольным своим словом. — Сокрытое, сокровенное должны быть освещены светом всенародной пристальности, и тогда откроются новые божественные кладовые и тогда воспрянут новые подспудные ресурсы. Человек осознает себя не продуктом Творения, но существом зазора. Зазора между Замыслом и его Воплощением. Не перехода, как у Ницше, а именно зазора. Существо зазора и надлома, скажем мы, уточняя!.. И в этом зазоре, как в черной дыре могут уместиться все дела человеческие и все устремления человеческие, все ментальное и все онтологическое. Человек и мир ныне погрязли в трясине жестких взаимодействий. А власть, что ж такое власть? Власть есть чистая энергия, есть чистый и мужественный дух. Что же касается злоупотреблений… то они, конечно, возможны!.. Но злоупотребления — это всего лишь пятна на Солнце, это магнитные бури, это протуберанцы власти, не следует опасаться их!.. А если необходима будет жертва, так нам следует раз и навсегда лишить ее статуса самоотречения и сочувствия. Ореол сарказма должен окружать всякую жертву. Шлейф беснования должен тянуться за ней. Сотворите насилие безмерным, катастрофическим и сверхъестественным, и оно само собою очистится от груза осуждения. Придайте обыденному литургическое наполнение, насытьте день человеческий ликованием, сделайте машинальное праздником, и потоки благодарности и восторга захлестнут вас с головой!.. И испытаете вы тогда высшее наслаждение, которое дано человеку. И будьте просты тогда и незатейливы, как и младенцы просты и незатейливы! И будьте искушенны и сосредоточенны тогда, как и старцы искушенны и сосредоточенны! Как и постояльцы смертного одра искушенны и сосредоточенны! Вот и все, что я скажу вам! — крикнул еще Нидгу и бросился на свой стул, будто спасения в нем или на нем ища.