Вдруг Дина охнула. Повернув ее руку, чтобы лучше рассмотреть, сколько осталось в запасе минут, Ланя нечаянно взялась за водянистую мозоль, которую Дина набила граблями на ладони.
— Такие мозоли — и работать! — воскликнула Ланя. — Почему ты раньше не сказала?
— Я ничего не чувствовала, только жгло немножко, — смущенно произнесла Дина.
— Бросай грабли! А то еще чуток поработаешь, мозоль лопнет — завтра в руки ничего не возьмешь. А за ночь этот волдырь подсохнет, новая кожица под ним появится — и все будет в порядке. Только помни — грабли не сжимай чересчур, тогда не будешь мозоли набивать, — незаметно переходя на «ты», делала наставления Ланя.
Дина возразила нерешительно:
— Неудобно. Другие будут работать, а я…
— Разве лучше, если и завтра, и послезавтра не сможешь работать? — Ланя отобрала у Дины грабли, объявила требовательно: — Отдыхай! А то ягоды иди собирай на ужин ребятам. Я комсоргу вашему все объясню.
Ланя мигом сбегала к мотоциклу, притащила и вручила Дине большую плетеную корзину из-под продуктов.
— Наберешь полную — хватит!
Стреляя сизым дымком, мотоцикл умчал доярок. А Дина, повесив корзину на согнутую в локте руку, пошла по кошенине вдоль косогора.
Островки клубничника виднелись под ногами всюду. В июле Дина, наверное, смогла бы набрать и такую корзину. Теперь же, несмотря на позднюю весну, задержавшую рост трав и ягодников, клубника в основном уже сошла. Среди резных листочков лишь кое-где висели, склоняясь к самой земле, переспелые, карминного цвета ягодки. Сорвешь, сунешь в рот — сразу тают на языке, но нет уже неповторимого летнего аромата, какой бывает у клубники в самый налив. Отдают ягоды на вкус чем-то перебродившим, винным.
Правда, когда Дина перешла на северный склон, оставленный некошеным из-за обилия твердого, как проволока, гороховника, в траве стала попадаться крупная и сочная клубника. Обрадовавшись находке, увлекшись сбором ягоды, девушка забыла обо всем на свете. Незаметно для себя она перешла через гриву, оказалась на противоположном ее склоне. Потом спустилась в лог, двинулась по нему и вышла к маленькой речушке с низкими берегами, густо поросшими кустами смородины.
Алтайская дикая смородина славится вкусом и обилием ягоды. Приди на такую речку в урожайный год — только ахнешь от удивления. Отяжеляя ветки, склонившись до самой воды, висят гроздья крупных, как виноград, черных ягод. А если примостится куст на отмели посреди речки, где и влаги, и солнца, и питательного лёсса для него в избытке, там уже, кажется, не кисти, не гроздья висят на нем, а весь он сверху донизу усыпан ягодой.