Старший инспектор по качеству, чтобы не плодить сорняки, ходил по полям с граблями, с мешочком через плечо и, как в старину, засевал эти «балалайки» вручную, раскидывая зерно горстями (не гнать же на такие клочки сеялку!). А бракоделам потом предъявлял списочек, сколько и у кого «балалаечек» обнаружено. Да не лично предъявлял, а вывешивал у конторы в сатирической стенгазете «Кочерга».
Название, на первый взгляд, для газеты странное. А если разобраться, оправданное. Во-первых, есть ведь русская поговорка о лицемерах, что «душа у них кривее кочерги». Во-вторых, когда кочергой ворочают, бьют в печи поленья, то горят они дружнее, сильнее. В-третьих же, кому не ведомо, что не один забулдыга-муженек знает, как больно колотит по спине эта самая кочерга, оказавшаяся в руках разгневанной супруги.
Тихон пока ударов газеты «Кочерга» на себе не испытывал, но и знакомиться с ней желания не имел. Лучше уж было, пока не поздно, не дожидаясь появления Трофима Егоровича, засеять огрехи самому.
Послали Тихона на сев кукурузы — еще больше стало отцовских придирок. Соблюдать точные квадраты — штука не простая. На холмистой местности (а вокруг Дымелки почти не было ровных полей) и у опытных механизаторов случаются промашки. Не диво, что Тихон, работая на тракторе первый год (если не считать школьной практики), не вдруг научился «выводить» эти квадраты. От агронома ему, конечно, доставалось, но тот пробирал его, чтобы научить делу. Отец же просто радовался поводу прицепиться к сыну.
— Назвался груздем — полезай в кузов. Захотел стать трактористом, так уж нечего разгильдяйничать. А то столярничать стал — получилось точь-в-точь по поговорке: «Фугуй, фугуй, Тишка, поправим топором, где хватишь лишку!». Плотничать отец позвал, месяц потюкал топором — губу на локоть… Теперь вот сам себе вроде работенку залюбовал. Ан и тут портачит на каждом шагу, оглядывается по сторонам, куда бы еще, как зайцу, задать стрекача. Вот она, на поверку, сознательность-то!
— Трактор бросать не собираюсь.
— Пускай пыль в гляделки кому-нибудь другому, а я зоркий, не вдруг ослепну. В институт-то кто метит?
— Об институте я пока только мечтаю. Думаю поступить заочно. И тоже в сельскохозяйственный, так что от работы своей все равно не оторвусь.
— Не оторву-усь!.. Потянуло, поманило уж на другое — так хана всему. Летун ты последний, а не сознательный человек!
Нападки эти отцовские здорово трепали Тихону нервы. Но их еще можно было терпеть. В конце концов все придирки, касавшиеся работы, шли на пользу: ожесточившись, Тихон не давал себе никаких поблажек, и промахов в агротехнике становилось все меньше.