Если любишь (Чебаевский) - страница 99

— Это горе, но не беда. Райком не понял — крайком поймет.

Нелегко дался Зинаиде Гавриловне и разговор с сыном, хотя и был он коротким.

Когда мать вернулась из райкома, у Максима стеснило грудь — так она потемнела лицом, такое страдание было у нее в глазах.

«Ну что?» — взглядом спросил он, помогая обессилевшей матери снять пальто.

Зинаида Гавриловна, прочитав на лице сына этот немой вопрос, ничего не ответила, прошла в комнату, села к столу. Долго сидела, собирая остатки выдержки. Потом сказала тихо, сдержанно:

— Прости меня, не могу я ничего тебе объяснить. Но поверь, не было никакой подлости, была только ошибка…

— Я верю, — полушепотом отозвался Максим.

Когда Тихон вместе с отрядом студентов отправился на уборку в родное село, он никак не думал, что эта поездка круто изменит его судьбу. Тем более не предполагал, что ему суждено сыграть немалую роль в жизни Дины, той хрупкой студентки, которую он неприятно удивил, отказавшись подвезти Аришку с мешком хмеля. И уж вовсе не ожидала ничего подобного Дина. Но началось все именно с того, что странным показался ей этот поступок богатыря парня.

Хотя странным на первых порах показалось Дине здесь многое, даже само название деревни.

Большая Дымелка! Во-первых, и теперь она была небольшая, а если сбросить со счета недавно рубленные дома, выделявшиеся свежими тесовыми и шиферными крышами, то легко представить, что в недалеком прошлом деревня выглядела вовсе маленькой. Во-вторых, дымиться здесь, кроме печных труб, ничто не могло. Трубы же эти есть в любом селе, над крышей любого дома. Не знала Дина, что деревню назвали Дымелкой отнюдь не случайно. Еще в восемнадцатом веке в этих местах был чугунолитейный завод, и жители Дымелки жгли для него древесный уголь.

Странным, неожиданным оказалось и то, что ребятам и девчатам предложили пойти на сенокос. Студенты настроились работать на хлебоуборке, видели себя на комбайнах, плывущих по бескрайнему полю, или на токах среди неумолчно стучащих машин, возле нескончаемого потока зерна. Пусть поставили бы их не у штурвала, а на соломокопнители, пусть не зернопульты и автопогрузчики, а обыкновенные лопаты дали в руки — все же работали бы на уборке хлеба. А то вот тебе — сенокос!

— Это правда? — недоверчиво вырвалось у кого-то.

— Конечно, правда, — прозвучал позади них женский голос.

Студенты оглянулись: голос показался всем знакомым. В контору вошла женщина, которая вчера по приезде студентов в колхоз устраивала их на ночлег в клубе, потом хлопотала под навесом у плиты-времянки, старалась посытнее накормить с дороги. Тогда они приняли ее за повариху. Но теперь и тут получалось что-то странное. Узколицый мужчина, которого они считали председателем, при появлении женщины торопливо поднялся из-за стола, кивнул на студентов: