– Яир, ответь, почему ты считаешь, что девочка достойна поклонения? – поинтересовался я, хотя заранее предвидел ответ. Сирин меня не разочаровал.
Он почтительно, невесомо дотронулся губами до «деревца» и прошептал:
– Это знак, которым Юсса отметила великую королеву, свое воплощение на земле. Она откроет сирин эликсир бессмертия, научит говорить с богами так, чтобы те слышали своих детей.
– Тридцать пятое, – скучным голосом прокомментировал правитель нежити, стоило перебежчику замолкнуть.
– Что? – непонимающе моргнул сирин.
– Тридцать пятое пророчество из моего списка, – охотно пояснил вампир. – Хотите, дам почитать все варианты?
Маг отвернулся. Его уши на мгновение снова стали красными фонарями. А Морра тем временем толкнула мальчишку к креслу, сердито почирикала, и уши задохлика засветились еще ярче. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Сирин можно было понять. Даже Агаи не сразу принял свою роль в истории собственного народа, а что говорить о том, кто всю жизнь привык считать людей исчадием зла. Или… не привык?
– Агаи, пригляди за малышкой, – приказал я магу и перевел взгляд на перебежчика, – девочка теперь для тебя – одна из величайших драгоценностей в этой жизни. Защищай ее. Понял?
Тот облизнул потрескавшиеся губы и кивнул.
За моей спиной скрипнула дверь: в комнату заглянула Эрхена. Я почувствовал встревоженный взгляд девушки и ласково улыбнулся ей. Моя вторая ипостась доставляла удовольствие Эрхене только в минуты страсти, в обычное время шкура демона служила сигналом близкой опасности и заставляла девушку хвататься за стилет, чтобы меня защитить. Ее попытки быть сильнее, чем есть, вызывали у меня чувство щемящей грусти. Видно, бедная девочка много хлебнула в жизни, раз изо всех своих слабеньких силенок пыталась уберечь тех, кого считала семьей.
Смущенно покраснев, Эрхена подошла и прижалась виском к моему плечу.
– Ее тоже надо защищать, – кивнул я на девушку. Поцеловал ее в лоб, пообещал вернуться пораньше и отправился на поиски Лаланна. Я хотел посоветоваться с другом. Но прежде чем успел отойти от дверей, меня нагнал Агаи:
– Дюс, подожди!
Я повернулся к сирин, вопросительно подняв брови.
– Яир задает много вопросов. Что ему можно рассказывать?
Вот оно как…
– Что он хочет знать?
– Ничего такого! – пошел на попятную сирин, разглядев выражение моего лица. – Его интересуешь только ты. Твоя жизнь!
Я немного подумал, прикидывая, и согласился:
– Ну раз спрашивает, значит, расскажи. О своей роли в этой истории тоже не забудь.
Перебежчик уже получил приказ сдохнуть раньше, чем раскроет рот, если попадет в руки врагов, так что за сохранение тайны можно было не беспокоиться. В любой войне у каждой из сторон – своя правда. С «правдой» сирин он уже знаком, пусть и с нашей познакомится. Глядишь, на пользу пойдет. И ему и нам.