Песок хорошо поглощал звуки, а ножки, ступавшие по нему, были так легки, что Грэзу очнулся, лишь когда его обняли со спины и заплакали:
– Эли, Эли, Эли-и-и!
– Иска… Я сделал то, чего ты хотела. Я убил его, – тихо вымолвил Грэзу.
– Дурак! – дернули за волосы, да так, что юноша растянулся на песке. Маленькие кулачки стукнули по груди. – Дурак! Дурак такой! Я умерла! Давно умерла! Еще там, в храме!
Девушка сердито отпихнула возлюбленного, закрыла ладонями лицо и заплакала. Обиженно, искренне, горько, как плакала давно, еще когда не стала Айелет.
Эли подхватился, обнял, притянул к себе, утешая:
– Иска, ты чего? Я же сделал все, как ты велела! Теперь мы победим.
А девушка непонятно почему снова рванулась из объятий:
– Мы с тобой уже давно проиграли! Я мертва! Слышишь?! Пророчица меня убила в храме! Она отобрала мое тело!
Грэзу вздрогнул, неверяще посмотрел в заплаканные глаза подруги и похолодел. Она говорила правду. Теперь стали понятны и собственные метания, и то, как вела себя Иска. Нет… не Иска… Айелет! Это была Айелет.
– Прости меня, – безвольно уронил вдоль тела руки.
Девушка молча замотала головой, на мгновение прижалась к Эли, а потом с силой толкнула его:
– Уходи! Ты должен жить! За себя, за меня! Для нашего сына!
Эли усмехнулся:
– Куда? Меня убили. Неужели не видишь?
Иска снова замотала головой, попятилась к озеру и сердито крикнула:
– Не смей сдаваться, идиот! Слышишь? Не смей!
– Не смей умирать, идиот! Слышишь, Грэзу, не смей! – погрубев, эхом повторил знакомый мальчишеский голос. Неведомая сила вздернула и поволокла Эли куда-то вверх, в глухую болезненную темноту.
Очнулся Эли Грэзу на узкой кровати в маленькой комнате с низким сводчатым потолком. Пытаясь понять, куда попал, не поворачивая головы, скользнул взглядом по сторонам и подумал, что бредит. В кресле рядом с кроватью, раскинувшись, дремал Яир. Исхудавший и от этого еще более лопоухий. На левой щеке мага лиловели свежие шрамы ожога, сползающие толстыми рубцами на шею и плечо, а светлые волосы, скрученные и опаленные огнем, торчали неровными клоками.
Эли слабо шевельнул рукой, Яир тут же отреагировал – вскинулся, расцвел счастливой улыбкой:
– Грэзу, сволочь рыжая, очнулся!
«Не померещилось», – отстраненно подумал Грэзу, еще не до конца осознав и приняв тот факт, что сгинувший друг неожиданно ожил. Хотя вот Эли сам вроде бы тоже умер.
– Яир? – ответно шевельнул губами, спрашивая одним словом про все сразу: – Откуда…
Маг, нахмурившись, прикрыл ладонью шею.
– Грэзу, я должен тебе кое-что рассказать. О пророчице. – Облизал губы и замолчал, растеряв всю решимость в последний момент.