— А он не…
— Да не бойся. — Сергей беспечно махнул рукой. — Даже если огонь потухнет, газ будет вытягиваться в дымоход. Единственно, что плохо — идем, покажу.
Сергей повел жену в залу.
— Смотри
Общая с библиотекой стена, имела жалкий вид — обои на ней пожелтели, потрескались, и местами слезли, обнажив посеревшую от температуры штукатурку.
— Когда включаешь на всю катушку, стена перегревается, и обои отстают. Бабушка сколько не клеила — все бесполезно. Я ж говорю — весной, как потеплеет, придется отопление переделывать.
Надежда посмотрела вокруг: добрая старая мебель (натуральное дерево), старинное немецкое пианино, допотопный черно-белый телик (они с Костей уже два месяца копили деньги, но мечты купить новый, цветной телевизор, пока, что оставались мечтами), круглый стол, стоящий посредине комнаты. На стене, как раз над проявившимся пятном, висела огромная картина, писанная маслом. "Корабельная роща" — нужно будет перевесить ее повыше, чтобы перепады температуры не портили старые краски — решила Надя.
— А ты знаешь, мне нравится. Только тут много пыли, придется поработать веником и тряпкой.
— Мадам! — Галантно произнес Сергей. — У вас будет много времени, очень много.
Сергей нетерпеливо потянул жену за руку.
— А вот и самое главное — спальня! — Торжественно произнес он…
— Погоди… — В голосе жены Сергей услышал интерес.
— Оно настоящее?
Надежда провела пальцем по черному лаку пианино. Бронзовая готика вензелей потускнела, отливала стариной.
— Угу.
Надежда прошла по зале, трогая стены, придирчиво ощупывая дубовую мебель — огромный тяжелый буфет, круглый стол, с раздвижной столешницей, горка со стеклянными дверцами, и стеклянными же полками и тяжелым, под стать буфету, деревянным основанием.
— Ладно, показывай спальню…
Уже поздно вечером, засыпая, Сергей вспомнил про незадачливого водителя иномарки, благодаря которому, они однажды чуть не отправились на тот свет.
(Подохнешь…)
Сергей вздрогнул. Ему показалось, или на самом деле, чей-то голос, тихо прошептал заветные слова.
— Глупости… — Подумал Сергей, закрывая глаза…
Сон пришел, накрыл зыбкой мутью, разбавил сознание темной жижей прожитых мгновений…
Черные крылья, хлопающие в разбитом пространстве сна, над осколками старых воспоминаний. Вороны, уносящие вдаль все мечты и надежды прошедшего дня. Пустая, пыльная комната без окон. Тусклый свет лампочки, одиноко болтающейся где-то высоко под потолком. Треснувшая дубовая дверь с медной ручкой. Чьи-то руки тянутся узловатыми пальцами, в напрасной попытке открыть, вырваться на свободу. Прочь из этого замкнутого одиночества. Тьма коридора, еле освещенная неровным, колеблющимся светом допотопной керосиновой лампы. Еще одна дверь далеко впереди — светлый прямоугольник. Толкаешь ее, выходишь наружу. Ночь, — лунный серп оскалился серебряной усмешкой. Позади остались темные коридоры и ступеньки, ведущие вниз — в подземное царство глиняного бога. А где-то далеко, летит, кувыркаясь, по выбоинам и ямам черная иномарка, высекая искры из равнодушного асфальта дороги, готового принять и поглотить истерзанную аварией плоть…