Ветер на крыльях, песенку принес…
Нежным поцелуем, страны волшебных грез…
Надежда ускорила шаг. Дорожка поворачивала почти под прямым углом, и цветы, покачиваясь на высоких стеблях, скрывали от нее ребенка. Дойдя до поворота, она успела увидеть, как вновь мелькнуло детское платьице, сливаясь с пестрым фоном цветов.
Девочка скрылась за очередным поворотом. Она бежала вприпрыжку, чуть касаясь сандалиями мощеной дорожки, не забывая при этом напевать.
Ветер коснется лепестков цветов.
С песней подарит много сладких снов…
За следующим поворотом дорожка выравнивалась, и вела прямиком к рыбьей статуе. Девочка сидела на бортике фонтана, болтая ногами. Брызги воды, бьющей из пасти Жданов-Рыбы, казались слезами на ее щеках.
Девочка как девочка — голубое платьице до колен, белые гульфики, розовые сандалии и розовая же шапочка-беретик, с двумя торчащими из-под нее хвостиками. Добавить корзинку, и получится вылитая Красная Шапочка.
Надежда осторожно подошла к девочке. Та подняла веснушчатое лицо и улыбнулась:
— Привет.
— Здравствуй — Надежда всматривалась в лицо девочки. Что-то смутно знакомое угадывалось в этом вздернутом носике и голубых озорных глазенках. — Что ты здесь делаешь?
— Гуляю — девочка удивленно посмотрела на нее, словно не понимая, как Надя может задавать такие глупые вопросы.
— Сама? — Надя подошла ближе. Жданов-Рыба на секунду поперхнулась водой. Что-то забулькало в горле статуи, и затем вода полилась с новой силой.
— Конечно — серьезно ответила девочка.
— А как тебя зовут?
Словно на допросе в детприемнике — невесело подумала Надежда, и совсем не удивилась, когда девочка ответила:
— Надя Жданова.
(Послушай, детка, не слишком ли много Ждановых для одного сна?)
— Надя Жданова — это я! — Чуть улыбнувшись, ответила Надежда.
— И я… — просто ответила девочка, и на миг перестала болтать ногами.
— Ты это я? — вопрос повис в воздухе.
Девочка вздохнула, словно не понимая, как взрослые могут быть такими непонятливыми.
— Я это я, ты это ты…
Ладно, — подумала Надя, попробуем по-другому.
— Тебе нравится здесь?
Девочка покачала головой.
— Почему, здесь так красиво…
— Эти цветы плохие — прошептала девочка — и рыба плохая, очень плохая…
Словно в подтверждение ее слов, рыба вновь захлебнулась, и на мгновение Надежде показалось, что плавники статуи угрожающе шевельнулись.
(Хей детка, убирайся-ка отсюда подобру-поздорову…)
— А дом? Тебе нравится дом? — Надя подобралась, пытливо вглядываясь в лицо девочки.
— Ты знаешь, сама! — закричала девочка. — Ты все знаешь сама! Зачем спрашиваешь?
Надя почувствовала, как подгибаются колени. Ей стало страшно.