(Беги тупая сука, или мне придется показать тебе еще кое-что!)
Он рванулся к ней, и Надя увидела, как меняется его лицо. Бледная кожа покрылась сетью морщин, словно лицо писателя вылепили из пересохшей глины. В глазах вспыхнули огоньки, а рот раскрылся, удлиняясь, превращаясь в огромную клыкастую пасть.
(Эй, детка — это существо из кошмарных снов, и самое время убраться отсюда подобру-поздорову, а иначе…)
Существо, принявшее облик писателя, оскалилось, обдав удушливой вонью, затем проревело, выплевывая слюну:
— Беги, если сможешь, но знай — мы еще встретимся, не здесь и не сейчас. Я думаю, это придется тебе по нутру…
Существо толкнуло ее, и Надежда растянулась на холодном железе. От удара мостик загудел, и темная вода под ним всколыхнулась, словно что-то обитало там, в глубине. А потом существо ухватило ее за шею, сдавливая твердыми, узловатыми пальцами.
Надежда задыхалась, хватая воздух ртом, словно огромная рыба.
— Пусти — прошипела она, и существо ослабило хватку…
А затем она увидела очертания комнаты, вернее потолок и ближайшую часть стены, что прилегала к нему. Изображение плыло, словно она смотрела из-под воды, впрочем, так оно и было.
Надежда вынырнула из ванны, кашляя и отплевываясь. Запоздало подумала, что еще немного, и Сергею пришлось бы делать искусственное дыхание, напрасно пытаясь оживить ее разбухшее тело. Вода стекала по лицу, попадала в глаза, и Надежда глупо моргала, пытаясь увидеть место осенних снов, в котором совсем недавно побывала. Выбравшись из ванны, она пошлепала к зеркалу, оставляя мокрые следы на холодном кафеле. Провела рукой — в зеркале отразилось ее помятое лицо — все еще опухшее от долгого пребывания в ванне, с морщинками на лбу.
Из разноцветного вороха полотенец, висящих на стене, она вытащила первое попавшееся, и вытерла лицо. Потом уперлась руками в раковину, рассматривая собственное отражение. Ничего нового — это лицо она видела бесчисленное количество раз, и не было ни одной причины увидеть что-либо другое, если это зеркало, конечно, не было проводником в далекие, сказочные миры, где сон и явь проникали друг в друга, и где на каждую причину наверняка бы нашелся десяток-другой следствий.
То, что привиделось ей, было непохожим на сон. Встреча в осеннем царстве снов свихнувшегося писателя — все было словно наяву. Там, она смогла рассмотреть каждую мелочь — пожелтевшие листья ив, верхушки камыша, что отражались в темной воде, стыки железных плит, шум электричек… Возможно она раньше была там, и подсознание услужливо нарисовало картину осени, собрало причудливую мозаику из кусочков, что таились где-то в глубинах ее памяти. Это место что-то напоминало ей, но пока что Надежда не могла вспомнить — бывала ли она там раньше.