— О, не берите в голову — старик ухмыльнулся, обнажив коричневые зубы. — Рано или поздно мы все попадаем на этот рейс, кому как не вам знать об этом?
— Что здесь происходит? — ошарашено пробормотал Сергей, совершенно сбитый с толку странным стариком.
Старик все так же насмешливо кивнул головой, не сводя пронзительного взгляда.
— Однако, мой милый друг — продолжил он, внутренне наслаждаясь недоумением собеседника. — Главное вовсе не то, что здесь делаю я, гораздо больше нас всех (на последних словах старик повысил голос, акцентируя внимание Сергея на том простом факте, что кроме них двоих, в этом треклятом самолете находились и другие пассажиры), повторяю нас всех, интересует другой вопрос — что здесь делаете вы, любезный?
Старик смешно наклонил голову вбок, словно китайский болванчик, у которого заклинило шарнир.
— Насколько понимаю я, ваше время еще не пришло, мой юный друг, хотя кто знает, кто знает… — старик зашелся мелким противным смехом, переходящим в кашель.
Сергею стало неприятно, и он отвернулся, чтобы не видеть назойливого старика (какой-то ненормальный старикан, просто псих, похожий на того деда, что купил у них старый дом, и даже не совсем-то и похож — вовсе не тот благообразный старичок…).
— Сережа, Сереженька…
Тонкий заунывный голос прошел по салону, навевая полуночную тоску по старым временам, когда можно было опрокинуть рюмку-другую водки, выйти в магазин за хлебом в одной легкой курточке (благо недалеко), пройтись по заснеженному двору, подняв голову в небеса, любуясь яркими бриллиантами звезд, по пути нырнуть в подвернувшийся колодец, у которого неизвестные стащили люк, переломать ноги о торчащие со дна колодца обледеневшие вентили, и замерзать, встречая Новый Год, в компании скользких скоб, торчащих из стены, пытаясь из последних сил выбраться наружу, зная, что никто не услышит и не придет на помощь.
(Славные были деньки, не так ли?)
Сергей зажмурился, и закрыл руками уши, пытаясь заставить замолчать тусклый голос.
Легкий ветерок прошелся по самолету, на миг, забравшись под одежду, воткнулся прямо в тело мелкие холодные иголочки мороза.
(Совсем как тогда, пару месяцев назад, приятель)
Сергей открыл глаза — тонкая нить паутины вибрировала перед самым носом. В салоне не было никого — только он и пассажир в шляпе, все также сидящий впереди.
Исчез старик-сосед, пропали остальные пассажиры. Гул самолета стал тревожным, действовал на нервы, к нему добавилось какое-то потрескивание, шорох.
Сергей привстал, и подлокотник кресла остался у него в руках. Он ошеломленно вылез в проход между креслами. Салон самолета, покрывал толстый слой пыли. Сергей легонько хлопнул по креслу — в воздух поднялось густое облачко, ткань треснула, обнажая трухлявый поролон.