Крыс на ее руках опасливо закряхтел, так крепко сжала его хозяйка. Тамара непонимающе посмотрела на пса. Потом звучно поцеловала его в макушку и разъяренно крикнула неизвестно кому:
– Нет уж, фигушки! Я лучше другое пообещаю!
От резкого движения Тамара провалилась еще сантиметров на десять и испуганно притихла. Крыс приоткрыл один глаз и заскулил.
Тамара лихорадочно зашептала, она боялась лишний раз пошевелиться:
– Если… если ТЫ спасешь меня… если простишь…
Она словно подавилась собственными словами и сдвинула брови: «За что меня прощать, а? Впрочем, какая разница, главное отсюда выбраться…»
Тамара на мгновение задумалась и выпалила:
– Влюблюсь в того, кого первого увижу! – И торопливо уточнила: – Понятно, если он свободный. На женатика не претендую.
Тамара вдруг почувствовала, что за несколько секунд она погрузилась еще глубже. Проклятая трясина одышливо пыхтела под ней, двигалась, обхватывала случайную жертву плотнее и удовлетворенно отрыгивала пузыри.
Тамара крепко зажмурилась и сказала себе, как поклялась: «Последнее обещание. На этот раз по-честному. Иначе…»
Умирать ей не хотелось. Почему-то только сейчас Тамара поняла, насколько прекрасна жизнь. И это серое низкое небо, обещавшее полям живительный дождь. И кустик брусники с зелеными пока ягодами чуть в сторонке. И каргалистая, уродливая березка, тянущая к невидимому солнцу тонкое кружево ветвей…
И даже страшная трясина не виновата, что Тамару в нее занесло, как глупую мошку в паутину.
Тамара сглотнула почему-то горьковатую слюну и звонко сказала:
– Честное слово, влюблюсь в того, кто меня спасет! Буду послушной, кроткой, тихой и выйду замуж, если ОН холост. Да, и согласится!
Крыс забыл об обмороке и изумленно закряхтел. Тамара печально пояснила:
– Цена наших жизней, Крысеныш, ничего не попишешь. Так уж принято. – Воровато оглянулась по сторонам и шепнула псу на ухо: – Если нам повезет, то ОН непременно окажется женат и с кучей детей. А еще лучше – это будет ОНА!
Крыс смотрел внимательно, словно прекрасно понимал слова хозяйки. Тамара нежно улыбнулась ему и внезапно резким, сильным движением швырнула бультерьера подальше от промоины. И провалилась уже по горло. Вскинув повыше подбородок, чтобы не хлебнуть случайно отвратительной жидкости и умоляюще пробормотала:
– Иди, Крысеныш! Ищи Лельку, Мишу, Снежану, ищи хоть кого-нибудь, кто вытащит меня отсюда. Иначе мне конец, понимаешь?
Она не поверила собственным глазам, когда Крыс внезапно исчез. Только что стоял перед ней, широко расставив кривые лапы, горбатая морда казалась несчастной, жалкой, потерянной, и вдруг резко подался в сторону.