– Не уговаривай, мне-то такая женка на кой? С ней одни хлопоты, никакого доходу. К тому же, – у Тамары запылали щеки, – страшненькая, сам глянь. Грязь да веснушки, ничо боле.
Крыс оскорбленно залаял. Незнакомец добродушно отмахнулся:
– Ладно, не бухти! Слыхал я ваши посулы, не глухой. Недалече ведь топтался. Только думал – мнится. Вчерась, признаться, спирта хлебнул перед сном с устатку. Хорошо, ты подскакал, иначе мимо б прошел. – Незнакомец закряхтел и озабоченно пробормотал: – Али плохо?
Тамара пожелала себе провалиться сквозь землю. Лучше сразу. Чтоб не мучиться.
Она застонала: получалось, что этот… этот отвратительный тип случайно подслушал ее дурацкие клятвы?!
Лицо запылало от стыда так, что Тамаре почудилось: вода у подбородка начала нагреваться. Она попыталась точнее припомнить, что сгоряча пообещала, и ее замутило от ужаса.
Она поклялась влюбиться! И быть… кроткой?! Послушной?! И выйти замуж! Если этот тип холост.
А как же… Лешка?!
Тамара лениво пошевелилась: ну и пусть она утонет. Пусть ЭТОТ ее не успеет спасти. Все лучше, чем держать ТАКОЕ слово. Нет, клятву, что еще хуже. А ведь нужно держать, она же всерьез обещала, по-честному, и Крысеныш все слышал…
Болото под ней слабо вздохнуло, и Тамара рефлекторно задрала подбородок повыше. Умирать ЗДЕСЬ было страшно.
Тамара, проклиная собственную слабость, с надеждой подумала: «К чему спешить? Он может оказаться женатым. Или я ему не понравлюсь. – И радостно напомнила себе: – Я ведь действительно ему не нравлюсь! Нужно подыграть слегка, к чему портить мужику жизнь, я таки не подарок…»
Трясина недовольно заурчала. Тамаре в лицо снова полетели противные вязкие брызги, и она испуганно пошла на попятный: «Нет, нет, прости меня, я погорячилась! Пусть ОН только вытащит меня, а я уж свое слово сдержу, клянусь. Буду кроткой, и… послушной. И даже… это… замуж… вот честно… понятно, если он сам захочет!..»
Наверное, Тамаре поверили. Во всяком случае, незнакомец пророкотал над ней озабоченно:
– Слышь, девка, я тя щас поволоку с полыньи, дак не дергайся сильно-то. Терпи! А как немного вытащу, руку дашь мне, лады?
Тамара сразу не поняла, о чем ей толковал нежданный спаситель. И лишь когда громадные ладони зашарили по ее затылку, больно захватывая пряди, она широко распахнула глаза: ее, кажется, собирались тянуть из болота за волосы?!
– Эй, я ж не Мюнхгаузен, – в панике пролепетала она. – Это ж больно!
«Суженого» Тамара не увидела. Он держался сзади. Зато прямо перед Тамариным лицом вызывающе покачивался голый волчий череп. Его подогнало за это время совсем близко, он почти касался подбородка.