Мерцалов улыбнулся, приобнял Ваську одной рукой за худые плечи.
— А мне кажется затем, чтобы научиться ничего не бояться, вот зачем! Вообще ничего, потому что… — Он замолчал. Непонятно было, стоит ли, да и как рассказать пареньку о том, что жизнь всего лишь маленькая часть совершаемого человеком пути, а еще про милость Господа и про ангела-хранителя.
— И смерти? — не стал дожидаться объяснений Васька.
— И смерти! — подтвердил Мерцалов. — Если хорошенько разобраться в том, как устроен мир, то ничего не будет страшно, а только светло и радостно. Ведь для того человек и живет на земле, чтобы лучше себя понимать…
Мальчонка сидел смирно, смотрел на вскипавшую каплями дождя серую воду. Просвет неба за Волгой затянуло облаками. Гряда за грядой они наползали откуда-то с севера, отчего казалось, что тепло уже никогда не наступит.
— Выходит, ты разобрался?..
— Да нет, но пытаюсь… — усмехнулся Мерцалов, сглаживая усмешкой невольный пафос слов.
Судя по нахмуренному лбу и сосредоточенному взгляду, Васька что-то усиленно обдумывал.
— Скажи, люди ведь должны быть добрыми, правда? А ты знаешь хоть одного человека, который был бы по-настоящему добр?
На этот раз пришла очередь задуматься Мерцалову, однако думал он недолго.
— Знаю. Есть у меня один старый друг, живет в Москве. Когда мне было плохо, очень плохо, Мокей пришел….
— Мокей? — удивился мальчик. — Он что, англичанин? Никогда не слышал такого имени…
— Нет, Васька, русский. Никто его не звал, пришел сам и принес мне деньги, много денег, чтобы я решил, как с ними поступить. Сидел со мной на кухне и рассказывал байки, чтобы меня развеселить. У нас с ним еще со студенческой скамьи было негласное соперничество, кто большего в жизни достигнет…
— И он победил? Раз у него много денег…
— Нет, Васек, в этом соревновании победить невозможно, потому что непонятно, как и чем достигнутое измерять. Молодые были, глупые, многого тогда не понимали…
Мерцалов замолчал.
— А он к тебе приедет, этот Мокей? Вот бы посмотреть!..
— Обязательно, — улыбнулся Мерцалов, — давно мы с ним не виделись, но что приедет — это точно!
Васька долго сидел не двигаясь, словно переваривал услышанное. Потом, следуя какой-то своей, неясной для Мерцалова логике, спросил:
— Вот ты все пишешь, пишешь, а тысячу страниц написал?
— Ну, тысячу не тысячу, а кое-что есть, — бросил Васка на мальчонку озабоченный взгляд. — Не замерз? Смотри, а то мне хана!
— А кто будет твою книжку читать? — продолжал допытываться Васек.
— Кто? — Вопрос застал Мерцалова врасплох. — Ну, кому это интересно! Мое дело, Васек, написать, а там каждый решает за себя. В жизни главное изо дня в день заниматься своим делом, а остальное уж как получится…