— Когда ты сказал, что любишь меня, то вкладывал в эти слова именно такой смысл?
— Конечно, — признался Пирс.
— Тогда я буду молиться, чтобы ты снова смог полюбить меня. Однако я прошу тебя не продавать Короля Корнуолла. Я думаю, что можно найти другой способ, как спасти положение.
Они стояли всего в нескольких шагах друг от друга, но им казалось, что их разделяет огромная пропасть.
Его глаза стали холодными как лед.
— Иден, жизнь научила меня одной мудрости — ошибки прошлого исправить невозможно. Все изменилось, и наши отношения тоже.
— И что же теперь будет?
— Я не знаю, — ответил Пирс.
Он повернулся и, даже не посмотрев на нее, пошел на конюшню.
Испуганная и растерянная, Иден даже не пыталась его остановить. Она понимала, что Пирс не должен продавать Короля Корнуолла. Если это случится, то он никогда не простит ее.
Утром леди Пенхоллоу сказала, что дождя не будет. Как выяснилось, она ошиблась. Дождь все-таки пошел — мелкий и противный. Однако Иден не обращала внимания на капризы погоды. Ее вдруг озарило. Она поняла, что теперь только вдова Хаскелл сможет ей помочь.
Она не стала возвращаться в дом за шалью и отправилась прямо в Хобблс Муе. Она часто совершала пешие прогулки, и ее ноги привыкли к быстрой ходьбе. До деревни Иден дошла менее чем за пятнадцать минут.
Она решила не идти через Хобблс Муе, а обойти деревню стороной, чтобы никто ее не увидел. Ей не хотелось, чтобы ее расспрашивали о том, почему она, графиня Пенхоллоу, гуляет одна, да еще и в мокром платье. Ей нужно было действовать быстро. Иден понимала, что должна вернуться домой до отъезда Пирса.
Когда она дошла до хижины, в которой жила вдова Хаскелл, то успела промокнуть до нитки. Маленькая хижина вдовы стояла на дальнем конце пастбища в окружении старых ив, которые охраняли тропинку, ведущую к болотам. На окне хижины горела свеча, а из трубы, которую защищали от дождя нависшие над крышей ветви деревьев, клубился дымок. Иден почувствовала запах горящего в печи торфа.
Она бежала через пастбище, высокая трава и колючий чертополох цеплялись за подол ее платья. Земля была мокрой и скользкой. Ее туфли из тонкой лайковой кожи были безнадежно испорчены. Прическа распалась, и ее влажные растрепанные волосы, закрывая спину, свисали до самой талии. Иден понимала, что выглядит ужасно, но ей было совершенно все равно.
Она подбежала к хижине и, подняв руку, собралась постучать в дверь. Однако дверь открылась сама. На пороге стояла вдова Хаскелл и смотрела на нее темными светящимися глазами. Ее седые волосы были распущены и свисали с плеч.