И через минуту, словно бы не поредевший взвод, а по крайней мере рота в полном составе оказалась в землянке, таким шумом она наполнилась.
— Хлестнем еще, а? Еще ведрышко, братцы! — попеременно, с упоенным восторгом кричали то Болтушкин, то Злобин и добавляли еще и еще воды на накаленные каменья печи. И они оба, и Скворцов, и Грудинин норовили побольше хватить легкими того огненно-натомленного воздуха, что был у самого верха, у задымленных черных бревен. А Бабаджян и Исхаков, не привыкшие к таким баням, боялись приподняться с соломы, плескались внизу, где холодным током бродил приятный сквознячок, и только посмеивались над сослуживцами. Злобин озорно распахнул дверь, выскочил наружу в чем мать родила и, исступленно вскрикнув, набрал в пригоршни снега, стал им растираться. Глаза Бабаджяна расширились в неподдельном ужасе.
— Товарищ помкомвзвода, да что же вы смотрите? — не выдержал и закричал он.
— Слышь, Яков, в самом деле, прекрати баловство! — пригрозил Болтушкин расходившемуся Злобину. — Не так уж велика честь в санроту попасть. Закрой дверь.
— Да пусть немец снега боится, а нам он только на пользу.
— Закрой, я тебе говорю, — еще строже прикрикнул Александр Павлович.
Уже кончали баниться, и тут в припертую дверь кто-то постучался.
— Эй, там, скоро ли? Это вам не гарнизонная.
— Потише, потише, тебе-то какое дело, — ответил Болтушкин, зная, что он привел взвод в точно отведенные для него часы.
— Давай, давай живее! — послышался уже и другой голос — грубоватый густой бас. — Нечего других задерживать. Что, женки там с вами, что ли?
— Да кто вы такие? — рассердился на назойливых, раньше времени явившихся сменщиков Александр Павлович.
— Кто? Первый взвод, вот кто!.. Наш черед! — проговорил уже другой, спокойный и деловитый, голос.
— Какой роты? Первых взводов в полку много.
— Восьмой, стрелковой… Да нечего нам допрос устраивать. Не чужие, открывай!
— Вот же шалопуты, вот же нахалы! — не выдержал и возмутился Скворцов тем, что кто-то столь бесцеремонно присваивает имя первого взвода и щеголяет им. — Дурницы захотелось? На натопленное, на готовенькое?
Но подошедших, видимо, не смутить было этим упреком. Дверь затрещала под натиском чьих-то могучих плеч.
— Товарищи, да это ж, мабуть, пополнение, — сам обрадовавшись своей догадке, воскликнул Вернигора.
Это предположение оживило всех.
— А и точно, не они ли?
— Ждем ведь.
— Говорят же, что не чужие.
Не кончили одеваться, открыли дверь. В завихрившихся клубах пара неясно обозначились, наполняя предбанник, кряжистые фигуры. Но вот пар стал опадать, пошел колечками низом. Болтушкин только что собрался натянуть на ногу сапог, а всмотрелся в стоявшего впереди солдата и растерянно выпустил сапог из рук, медленно, сам не веря своим глазам, приподнялся.