Управиться в одиночку не составило труда. Мехи он изготовил, если можно так выразиться, полуавтомат. Приладил сверху груз, так что остается только потянуть за шест, чтобы их вздуть, а затем под весом груза они сдуваются, гоня воздух в горн. Тут главное – варежку не разевать. На слой раскаленных углей он возложил куски руды, засыпал их еще одним слоем и, пока он прогорал, все время качал мехи.
Когда топливо прогорело, он полез вовнутрь клещами и вскоре извлек на свет божий бесформенный кусок не пойми чего. Но эта бесформенная раскаленная масса его порадовала. По виду она очень сильно напоминала окалину, получающуюся при электросварке, но это ерунда, главное, что он не ошибся и это все же руда, – остальное несущественно.
Спекшийся кусок он выбросил в озеро: не время обнародовать результат. Вот пусть шаман озвучит снизошедшее на него откровение, объявит волю великого духа, указавшего возлюбленным детям своим путь, по которому им следует двигаться, а тогда уж со всем уважением Дмитрий возьмется проводить политику высших сил в среде смертных.
– Дима, а у нас для тебя сюрприз. – Когда он вечером вошел в дом, тут же подлетела к нему Лариса, держа в руках стопку серо-коричневой бумаги.
– Неужели получилось?!
Соловьев принял у нее листы довольно плотной и толстой, но все же бумаги и критически осмотрел ее. Он в ходе последних событий уже успел и забыть о намерении своих подруг воплотить его затею в жизнь. Правда, он изготовил для них сито, вернее, он сделал только рамку, и они от него тут же отстали. Само же сито рачительная Лариса решила изготовить из все того же волоса мамонта. Помнится, однажды вечером, когда женщины трудились, натягивая его на рамку, он посоветовал использовать москитную сетку с палатки, но его тут же осадили. Оказывается, она уже имела свое предназначение и должна была пойти на головной убор пчеловода… название не шло на ум, хоть тресни. Ага, значит, про пчелок никто забывать не собирается.
А ничего так получилось. Плотная, немного шершавая, непривычного цвета, хотя видел он и такую, уж совсем из дешевых, но это была бумага. Отчего-то захотелось немного похулиганить, и он тут же смастерил самолетик, который с успехом запустил в полет. Нормальная бумага! Сияя улыбкой, как мальчишка, он глянул на хмурую Ларису, сверлящую его осуждающим взглядом.
– Значит, горшок ронять на землю для проверки нельзя, он труда большого стоит, а вот такое вытворять можно? Между прочим, нам с ней пришлось повозиться, и кстати, кое-кто беременный целый день сидел на веслах, чтобы собрать эту клятую тину. А потом еще несколько дней мучились.