— На том концерте присутствовал какой-то представитель из «Стифф рекордз» и сказал, чтобы мы зашли на студию. Это что-то да значит. — Гарет откинулся на подушку.
— Здорово! Ваша группа заслуживает успеха.
— Завтра я отсюда выхожу. Врачи заканчивают проверку почек и печени. Все в относительном порядке, учитывая, что два дня я был на том свете.
— Не совсем на том свете. В коме.
— Отплясывал на небесах. Кстати, спасибо за отдельную палату — чувствую себя здесь как важная шишка.
— Это самое малое, что я мог для тебя сделать.
Команда «Карлайл юнайтед» забила гол, и стадион в телевизоре разразился криком. Мы оба повернулись посмотреть на экран. Я с детства помнил эти трибуны: деревянное ограждение, старые рекламные щиты вдоль поля, вскочившие с мест, громко орущие северяне.
— Отец будет в восторге, — пробормотал я.
— Что там в восторге… да он этот свой флаг вывесит. — Между нами проскочила искра тихого, невыразимого удовольствия оттого, что мы в кругу семьи. Затем брат продолжил: — Я благодарен за то, что ты ему не сказал.
Не отворачиваясь от экрана, я взял его за руку, и мы продолжали смотреть футбол.
— Я не хотел себя убивать… — Гарет, вновь повзрослев, отнял руку.
— Знаю.
— Обещаю, больше это не повторится.
— Тоже знаю. — Я встретился с ним взглядом. — Но у тебя появился шанс совершенно порвать с наркотиками. — К моему огорчению, он замкнулся и ощетинился.
— К черту! Я совершил ошибку, вот и все. Никаких проблем. Увидишь, я скоро прославлюсь.
— Только дай слово, что не натворишь глупостей.
Гарет молчал.
Я встал и взял дорожную сумку с аккуратно уложенным астрариумом. Брат поднял на меня глаза.
— Не пропадай надолго. Ладно?
— Не собираюсь. А ты запомни: если понадоблюсь, позвони в представительство компании, и меня легко найдут.
Я наклонился над ним, собираясь обнять, хотя и смущался своего порыва. И в этот момент заметил на прикроватном столике альбом для рисования с начатым карандашным наброском женского лица. Оно показалось мне знакомым. Я поднял альбом и вгляделся в рисунок: Банафрит. Я узнал ее по фотографии в статье Амелии и еще по тени, которую отбрасывал астрариум в тот памятный вечер в Египте. Глубоко посаженные глаза, тяжелые брови, полные губы — ошибки быть не могло.
— Кто это? — спросил я.
— Не знаю. Возникла в сознании, когда я вышел из комы. Зоя настояла, чтобы я ее нарисовал. Эта женщина словно пришла меня навестить. Такое лицо способно довести мужчину до преступления. — Гарет задумчиво посмотрел на свой рисунок. А затем быстро, так что застал меня врасплох, переменил тему и спросил: — Я угадал, как выглядит астрариум?