- Однако, мне пора собираться. - Я вытряхнул из пакета джинсовый костюм, отыскал в шифоньере в жуткую красно-зеленую клетку рубаху, которой я пугал клиентов ещё в сыскном бюро, облачился во все это и сразу стал походить на вокзального бомжа со стажем. У меня даже взгляд изменился стал циничным и наглым. Но это ещё было не все. Вставил в ноздри по деревянному колесику от Светланиных бус, и мой длинный нос теперь напоминал огромный хищный клюв орлана белохвоста. В довершение наклеил пышные усы аля Д,Артаньян. Придирчиво оглядел себя в зеркало. Хорош! От одного вида этого типа можно прийти в священный трепет и отдать последние сбережения. Определенно.
- Ну и как я тебе?! - торжественно проговорил, поворачиваясь к Светлане.
Та, глядя на меня, едва со смеху не померла. По её реакции я убедился, что в пивбаре "У дяди Вани" я буду принят за своего.
- А может тебе синяк ещё сделать под глазом? - сказала Светлана. - У меня есть грим.
- Нет, это лишнее. - небрежно бросил я и, процеловав на прощание жену и дочек, вышел из квартиры.
На улице было жарко и душно. Утомленное солнце тихо с небом прощалось. С роковой неотвратимостью на город надвигалась пора флибустьеров и авантюристов, то-есть тех, кто "честно жить не хочет". Одного из этих персонажей мне было суждено сегодня сыграть.
На стоянке перед домом меня ждал испытанный друг "Мутант". Сосед Толян и на это раз не подвел, - "Мутант" вновь отмечал свою третью или четвертую молодость. Поэтому, стоило мне завести мотор и лишь дотронуться до педали газа, как он так рванул с места, что едва не выбросил меня из "седла".
- Но-но, приятель, поосторожней! - возмутился я. - Не в твои годы совершать подобные рывки. Помни о больном карбюраторе и расшатанной коробке передач.
Но он, подлец, и ухом не повел. Пер вперед так, будто это был для него "последний и решительный бой". И тут я понял причину его бессовестного и безответственного поведения - впереди плавно покачивала великолепными бедрами блондинка "Вольво". Эти прекрасные иномарки - давняя страсть моего друга. Он безошибочно находил их в любой толпе машин. И я смерился. Когда "Мутант" находится в состоянии любовного угара, бороться с ним бесполезно.
В пивбар я решил взять Рому Шилова. После Москвы этот сын тайги обрел несвойственную ему до этого уверенность и мог в одиночку разогнать стадо подгулявших, а потому ищущих подвигов "козлов". Правда, это не прибавило ему красноречия. Но туда, куда мы сегодня направлялись, красноречие было не нужно. Там ценили силу. А один только вид Ромы вызывал уважение и желание ему понравиться. Определенно.