Я видела, как он, не говоря ни слова, направился за расческой, и мне почему-то подумалось, что это в последний раз. Сердце сжалось от безнадежности, но я промолчала, не желая портить вечер и стараясь убедить себя в том, что все это просто пустые страхи, правда, не особо веря самой себе. Тэль, наконец, вернулся и присел на край небольшой кушетки.
Его глаза в ожидании смотрели на меня, и в них была боль. Мне стало страшно. Страшно за нас, за нашу любовь. В которую я верила сейчас, потому что его глаза просто не могли лгать. Я отвернулась к окну и уставилась на белую пелену снега, пряча слезы, которые так некстати навернулись на глаза.
- Софи, посмотри на меня!
Я обернулась. Слезинка медленно заскользила по щеке, и я уже не могла прятать своего состояния. Расческа в его руках стала последней каплей, и слезы, прорвав барьер, покатились из глаз, перед взором все расплывалось. Я видела, как он встал и подошел ко мне, а затем начал целовать мое лицо, губами собирая каждую слезинку.
- Не плачь, Софи.
- Я боюсь, Тэль!
Почему я сказала именно это? - Ведь из меня рвались совершенно другие слова.
- Все будет хорошо.
- Я не переживу, если ты меня оставишь!
- Прекрати плакать, Софи. Все будет хорошо. Но ты должна пообещать мне одну вещь, о которой я расскажу тебе чуть позже. А теперь неужели ты лишишь меня удовольствия? - Он со значением потряс расческой.
Я улыбнулась сквозь слезы.
А затем постаралась представить, что это обычный вечер, как и все предыдущие, которые были у нас, после того как Тениэль меня вырвал из рук насильников. Ведь именно с того момента подобное вечернее времяпровождение вошло у нас в привычку.
По утверждению Тэля, ничто не доставляло ему такого удовольствия, как ощущение моих светлых локонов, струящихся сквозь его пальцы. Поэтому расчесывание моих волос стало у нас утренним и вечерним ритуалом. Прекрасной, церемонией. В то время как щетка распрямляла спутавшиеся длинные пряди, он рассказывал о далеких временах и нравах. У меня захватывало дух от его повествования. Ни когда в жизни, я еще не слушала и ни вникала с таким интересом в историю Англии. Для меня это были, одни из самых счастливых мгновений. Иногда его рассказ прерывался и он начинал рассказывать, как он любит мои волосы и просил не когда не отстригать их. Я обещала.
Вот и в тот вечер я покорно присела на кушетку, повернувшись к нему спиной, и приготовилась слушать его очередной рассказ. Он даже несколько раз сумел рассмешить меня забавными случаями из своего детства. Время пронеслось как миг, и вот его глаза загорелись. Он потянул меня в сторону выхода из гостиной.