— Майор Палецкий, — представился пожилой, коренастый мужчина с круглым лицом, мелкими глазками, утопавшими в толстых щеках, и выступающим подбородком с ямкой. — Это вы тело нашли? Ваши документы.
Я достал паспорт, без которого никогда не выхожу, после нескольких неприятных историй. Майор полистал, увидел мою регистрацию и поднял глаза на меня, в которых светилась явная подозрительность.
— Где проживаете? — спросил он.
— Озёрная, дом пять. У Колесниковых. Приехал к ним погостить, — объяснил я.
— Давно приехали?
— Вчера, — коротко ответил я.
На лице майора отразилось явное разочарование. Наверно, он очень сожалел, что не может меня посадить в кутузку за то, что я не зарегистрировался по месту временного проживания. Как в приснопамятные советские времена.
— А что здесь делали? — поинтересовался он.
— Живописные красоты фотографировал, — пояснил я, про маяк с вертолётом, конечно, рассказывать я не собирался.
— А в пещеру-то залезли почему? — не отставал майор, явно не довольный, что я прибавил ему работы.
Я тяжело вздохнул, подумав, что наши граждане жутко не хотят иметь дело с полицией из-за подобных идиотских расспросов. По выражению лица майора я понял, он безумно хотел бы избавиться от меня, как от свидетеля и засунуть свежий труп куда-нибудь подальше.
— Люблю пещеры исследовать. Зашёл поглядеть, может, там сундук с золотом найду, — ответил я нахально.
Он смерил меня злобным взглядом, будто обдумывая, стоит ли меня волочить в ментовку за наглое поведение и выбивать признания в убийстве ударами по почкам или нет.
— Вы можете нам понадобиться, — сказал он, наконец, отдавая паспорт. — Дадите показания.
Я вернулся в город на трамвае, вышел на остановке, где располагался дендрарий, но ощутил, как у меня подвело живот от голода. Напротив арочного входа я увидел кафе с симпатичной вывеской, нашёл свободное местечко и удобно там расположился с куском жареного мяса с гарниром и кружкой тёмного пива. Сбоку от меня сидело двоих мужчин, привлекавших внимание карикатурной непохожестью. Толстый, оплывший коротыш с абсолютно лысой головой, которая лежала на плечах, как арбуз на блюде, маленькими, близко посажёными глазками с мешками, слоновьими ушами, седыми, редкими усами, и носом, приплюснутым у переносицы и огромной блямбой, похожей на грушу, в конце. Второй выглядел его полной противоположностью — поджарый, долговязый молодой человек, склонившийся над столом, как стрелка крана, с рыжеватой бородой, засаленными патлами, собранными в жидкий пучок, скреплённый аптекарской резинкой, голубыми, испуганными глазами и нервными руками, которые он не знал куда деть. Коротыш в ярости отчитывал молодого человека, колотя по столику волосатым пальцем, толстым, как сарделька.