Меня передёрнуло от отвращения, безумно захотелось влезть наверх и дать в морду Рахмету. Розенштейн захихикал:
— Давно надо было Вершку рога наставить. Слишком он зазнался. Да я такой гений, такой великий режиссёр, а за собственной бабой уследить не может.
— Странно, что он до сих пор его не пришил, — задумчиво проговорил Рахмет. — Я бы давно ему яйца оторвал, а этот старый пердун слепой что ли? Или виды имеет на этого смазливого репортёришку?
— Да не слепой, выгодно ему так…
Я затаил дыхание, наконец, узнаю, почему Верхоланцев так расположен ко мне.
— Ах ты, зараза! Шпионишь за мной! — услышал я чей-то вопль совсем рядом, и тут же кто-то схватил в железные тиски мои ноги.
Я изо всех сил начал извиваться, но не вовремя вернувшийся хозяин номера с силой потянул меня к себе, размахнулся кулаком. Я увернулся, успев перехватить его руку. Он яростно набросился на меня, как дикий зверь. Мы сцепились, упали на пол, перекатываясь по узкому балкону, колошматя друг друга. Я отчётливо представил картину маслом — вся гостиница сбежится на шум драки, в том числе Милана, Верхоланцев, тут же заявятся Розенштейн с Рахметом. Я буду долго объяснять, зачем я оказался в гостинице, что я тут делал. А «тётя Роза» поймёт, что я подслушал их разговор с Рахметом.
С удвоенной силой я начал выворачиваться из тесных объятий противника. Схватив за волосы, долбанул пару раз о бетонный пол, и когда нападавший обмяк, я вскочил на ноги и бросился стрелой к выходу, вылетев в коридор, я огляделся — пусто! Быстрым шагом направился к лестнице. За спиной послышался шум распахнувшейся лестницы и топот ног. Не оборачиваясь, я ринулся вниз, перескакивая через три ступеньки, оказавшись в фойе, молниеносно вырвался наружу и ринулся вниз по улице. Я бежал так, что дал бы фору любому олимпийскому чемпиону по бегу. Перехватило дыхание, я на секунду остановился, оглянулся — улица была совершенно пустынна. Я с трудом отдышался и не спеша направился вниз — туда, где виднелось зеркальная поверхность моря.
Я вышел к набережной, и остановился заворожённый. Рассветало, словно театральный занавес, приподняв край иссиня-чёрных облаков, первые лучи солнца пролились жидким золотом на вспененную лёгким ветерком морскую гладь. Словно космический корабль, готовый взвиться ввысь, на фоне бархатного, подсвеченного изнутри неба, прорисовался гордый силуэт маяка. Мне почему-то на ум пришли слова из старого детского мультика «Паровозик из Ромашкова», сказанные персонажем, который озвучивал великий Георгий Вицин: «Да, но если мы не увидим рассвет, мы опоздаем на всю жизнь». Меня с детства мучили эти слова, что за рассвет имелся в виду? Когда нужно встретить его, чтобы не опоздать?