— Ладно. Перерыв, — наконец, бросил Верхоланцев. — Потом будем на камеру репетировать.
Ещё репетиции? Ужас. У меня жутко подвело живот от голода. Я обошёл все помещение, пытаясь найти хоть что-нибудь съестное. Но, кроме столика с пустыми, пластиковыми стаканчиками, которые от нечего делать выжрал технический персонал, я ничего не нашёл. Верхоланцев с Лифшицем куда-то исчезли, а больше я никого не знал здесь. Я вышел в коридор и вдруг ощутил ошеломляющий аромат докторской колбасы, которую обожаю. Пошёл, как сомнамбула, на запах и оказался на пороге гримёрки Галины Николаевны.
— Заходи, Олежек, — сказала она с мягкой улыбкой. — Проголодался? С чем хочешь — с сыром, колбасой, бужениной — спросила она.
Божественно! Мне показалось, что я оказался дома.
— С докторской, — быстро сказал я.
Она достала несколько бутербродов и протянула мне.
— Чай, кофе? — поинтересовалась она.
— Кофе, — ответил я с набитым ртом.
Она взяла большой термос, налила мне в стаканчик чёрной, пенящейся жидкости и присела на диванчик рядом.
— Устал?
Я кивнул, взял ещё один бутерброд и начал уплетать.
— Никогда так вкусно не ел!
— Гриша тоже любил с докторской бутерброды, — проговорила она задумчиво.
Я на миг остановился, собираясь с мыслями.
— Северцев? — уточнил я. — Какой он был человек, Галина Николаевна?
— Зови меня Галей. Сложный человек, — ответила она. — Как все артисты, ранимый, обидчивый. Капризный, как ребёнок. Тщеславный.
— А какие отношения у него были с остальной группой?
Она усмехнулась и проговорила:
— По-разному. С кем хорошие, с кем — как кошка с собакой.
— И с кем были плохие отношения?
— В основном с Игорем. Гриша должен был главную роль играть, а продюсер решил иначе. А тут и гонорар меньше, и съёмочных дней. Гриша был очень не доволен. Хотел даже уйти с картины. Он же не меньше звезда, чем Игорь. Народный артист. Но потом остался.
— А Верхоланцев не понравилось, что так решили?
— Ему было все равно. Он относился хорошо к обоим. Правда, с Игорем он несколько картин сделал, а Гришу взял в первый раз. И очень Дмитрий Сергеевича огорчало, что Игорь и Гриша ссорились. Они ругались порой, дым столбом стоял.
В таком случае Северцев должен был убить Мельгунова, а не наоборот. Впрочем, эта могла быть лишь очередная ссора, которая и привела к трагедии.
— Верстовский! Быстро дуй на площадку! — в гримёрку залетел Лифшиц.
Я с сожалением покинул уютное место и вернулся в зал пыток. Кирилл стоял за камерой, один техник прикреплял белый отражатель, другой стоял рядом с Миланой и делал измерения флешметром. Верхоланцев, увидев меня, хмуро пробурчал: