— Боитесь упустить свою выгоду?
— Боюсь новых дырок в шкуре. Иные из них не лечатся… впрочем «выгода» — тоже неплохое слово…
Кристина повернулась и открыто посмотрела ему в лицо:
— Ну, так чего же вы хотите? Меня? Хорошо, я не девственница. Мы переберемся на заднее сиденье, я разденусь, и вы будете со мной делать, что хотите… но, предупреждаю: мне будет противно. Вот так. Я закрою глаза, стисну зубы и буду лежать как колода.
— А притвориться страстной ради дела? — спросил Мазур, у которого осталось стойкое впечатление, что не только он изучает, но и его подвергают прокачке.
— Не смогу. Не получится.
— Жаль… В таком случае — сорок процентов.
— От чего? — прищурилась Кристина.
— То есть как? — пожал плечами Мазур. — От всего.
— А вы не лопнете?
— Постараюсь уцелеть… Ну ладно, двадцать пять.
— А вы их заслужили?
— Заслужу. Изо всех сил.
— По-моему, вы опять ломаете комедию… кстати, как вас…
— Джонни.
— По последнему паспорту?
— По святому крещению.
— Да-а?
— Точно, — сказал Мазур веско.
На какое-то время воцарилась тишина. Порой мимо них в ту и в другую сторону пролетали машины со всей здешней лихостью.
— Ну, и что нового вы во мне на сей раз высмотрели? — спросила, наконец, Кристина так, словно искала единственно верный тон.
— Я понял, к какому типу женской красоты вы относитесь.
— Да-а? И к какому же?
— К типу женщин с картин Боттичелли, — сказал Мазур.
И, между прочим, не лукавил душой. Именно такое впечатление у него и создалось. Было в ней что-то от женщин Боттичелли — говоря возвышенно, тот самый налет светлой печали во взоре и всем облике, который Мазур всегда усматривал и в Венере, и в Юдифи, да и в других «Нельзя так открываться, — подумал он. — Это уже не маскас ней говорит, это ты собственными эмоциями и мыслями делишься, а этого категорически нельзя. Мало тебе было Ангелочка и Бриджит? Мало тебе Мэй Лань?»
— Вы продолжаете меня изумлять, Джонни, — сказала Кристина светским тоном. — Кто бы мог подумать, что простой моряк знает о Боттичелли…
— Дорогая сеньорита Кристина, — сказал он злорадно. — Вы, простите, не учитываете специфики моряцкого ремесла и нашей психологии. У моряков в каютах, знаете ли, всегда пришпилены к переборке, гм… не обремененные одеждой дамочки. И это вовсе не обязательно красотки из «Плейбоя». Есть масса репродукций великих картин, которые любой моряк рассматривает с утилитарной точки зрения… Вот и вся разгадка.
— А может, вы себя умышлено огрубляете?
— Вот уж нет, — сказал Мазур. — Честное слово, я простой моряк. Родился в Австралии, служил в армии, потом нанялся на корабль и с тех пор болтаюсь по белу свету… И такая жизнь меня вполне устраивает.