Пиранья. Бродячее сокровище (Бушков) - страница 176
Мазур усмехнулся с полным пониманием:
— Иначе говоря, ваш босс опасался, что командир может прикарманить бриллианты и смыться?
— Совершенно верно. У него имелась для того масса возможностей.
— Но ведь и вы, простите, тоже…
— Я — это другое дело, — отрезал Хольц. — Меня к тому вынудили обстоятельства. Так сложилось…
— Это как? — с нешуточным любопытством спросил Мазур. Подлинная была история, или нет, но она, что отрицать, чертовски увлекательная, а свободного времени достаточно…
— Уже возле здешних берегов мы потеряли антенну, — сказал Хольц. — Нелепая случайность, неинтересно рассказывать… Ну, и давно следовало зарядить аккумуляторы. Командир решил убить двух зайцев одни махом. Он дал команду, и лодка всплыла возле одного из небольших островков. Их тут множество. Связаться с нашими друзьями должен был радист, с помощью переносной рации, ну, а мне, как офицеру, следовало за сеансом присмотреть. Это уже была инициатива командира, но не моя собственная. Немецкий порядок, знаете ли. Была инструкция — в подобных случаях радиста непременно должен контролировать офицер… Мы взяли надувную лодку и высадились на берег. Поднялись на одну из высоких точек. Субмарина осталась у берега на глубокой воде, там приличные глубины у самого берега, не менее восьмидесяти — ста футов. — Его голос приобрел некоторую мечтательность, судя по всему, ностальгия по молодости обуяла. — Это была картина для художника-мариниста, только стань у мольберта и рисуй — вид с вершины горы, утесы, зеленая чащоба под ногами, вокруг — зеленовато-синий океан, лазурное небо… Знаете, дизели при зарядке аккумуляторов грохочут страшно, поэтому они, на лодке, спохватились поздно, а я не обратил внимания, у меня на голове была вторая пара наушников, я тоже слишком поздно услышал… хотя чем я мог помочь?
— Ага, — сказал Мазур, — какой-нибудь противолодочный корабль?
— Самолет, — сказал Хольц. — «Эвенджер» с американскими опознавательными знаками. Видимо, он патрулировал район, у американцев уже тогда были тут военно-воздушные базы… Это было, как в кино, право слово. На войне возможны самые невероятные события, все так причудливо переплелось… Мы с радистом все отлично видели, лучшего наблюдательного пункта и не подберешь. Самолет пошел на боевой заход, в красивое пике… Мне потом пришло в голову, что все обернулось именно так исключительно из-за того, что на зенитном автомате стоял Крифельд. Он был мастером своего дела, прямо-таки виртуозом. Промахнись он, все произошло бы как-то по-другому. А так… Крифельд попал по самолету первой же очередью. Я уверен, пилота убило сразу. То ли я и в самом деле видел тогда, как брызнули осколки фонаря, то ли внушил себе потом, что видел. Какое это имеет значение? Самолет не изменил траектории, понимаете? И врезался в носовую часть лодки, перед рубкой. Тут же рвануло. Ох, как рвануло… Я выяснил потом: «Эвенджеры» обычно несли или торпеду в бомболюке, или девятьсот кило бомб. В любом случае шарахнуло на совесть. Лодка утонула в считанные секунды. Это все произошло гораздо быстрее, чем я вам сейчас рассказываю. Мы с радистом стояли, как истуканы, разинув рты — а там, внизу, вода уже успокаивалась, на поверхности ничего не было, ни обломков, ни людей, ничего… только море… — его взгляд оставался столь же мечтательным, отрешенным. — Текли минуты… первая мысль у меня была: «О господи, мы остались совершенно одни!» А вторая: «Теперь только я знаю, где лежит два миллиона долларов!» Конечно, по тогдашним ценам это было далеко не два миллиона — но я уже не помню