Отчего-то показалось вдруг, что от косматых спиралей, усеянных мириадами острейших лезвий, одуряюще пахнет железом, но это, конечно, чистейшей воды самовнушение. Скупой жест командира — и Граф окунулся в переплетение колючей спирали первым, слово в тяжелую болотную жижу. Вскоре затянутая в черный комбинезон фигура была уже на той стороне, залегла в траве, выставив дуло короткого автомата. За первопроходцем тем же манером просочились еще два черных призрака, а там настала и очередь Мазура с его двойкой. Прошло не более минуты — и вся шестерка уже на суверенной территории армии США, готовая огрызнуться метким и беспощадным огнем.
Стояла тишина, а метрах в ста впереди, на бетонке, замер «Джи-эр-двенадцатый», и возле него лениво прохаживался часовой, не ждавший никаких сюрпризов, не подозревавший, что его смерть пребывает совсем неподалеку в образе бесплотного черного призрака, не знающего жалости.
Очередной жест командира — и Мазур с Викингом и Страшилой перебежками двинулись вперед. Здесь хватало прожекторов, фонарей и кронштейнов с гирляндами ламп, но нереальной задачей было бы осветить всю базу. Оставалось немало полос и пятен темноты, которую незваные гости использовали мастерски. Все ближе к самолету, ближе, ближе, он вырастает на глазах, нависает над головой, уже прекрасно слышно, как часовой от скуки нудит под нос незнакомую мелодию, последнюю в своей жизни…
Тихонько щелкнул бесшумный пистолет — и мелодия оборвалась, часовой подломился в коленках, но упасть не успел, и свою автоматическую винтовку не выронил. Две тени, бесшумно вынырнув из-под фюзеляжа, подхватили его и уволокли на другую сторону, в темноту.
Буквально секунд через тридцать часовой вновь объявился на посту — в камуфляжном комбезе и высоких ботинках, в каске на пластмассовом подшлемнике, с «кольтом-коммандо» наперевес. Почти той же самой походочкой он бродил по прежнему немудрящему маршруту во влажном сумраке. Все в порядке. Ручаться можно, отряд не заметил потери бойца…
Мазур перевел дух. Теперь можно с уверенностью сказать, что их не поджидает засада, что не полыхнут в лицо прожектора, не лязгнут затворы… Мнимый часовой бродил себе, как кот ученый по златой цепи, а они со Страшилой, не мешкая, кинулись под выпуклое брюхо самолета, к багажному люку, который после двухнедельных тренировок на макете в натуральную величину могли бы нащупать и открыть с завязанными глазами.
Все их дальнейшие действия измерялись в секундах. Миг — и Мазур, кошкой взлетев на плечи напарника, нажал ручку и распахнул люк. Миг — и он внутри, в грузовом отсеке. Миг — и он, схватив за кисть подпрыгнувшего Страшилу, одним рывком втащил его к себе.