— Счастливого Нового года Быка!
— Мне бы хотелось, чтобы девяносто седьмой звучал романтичнее, чем год Быка. Скажем, год Дракона.
— Драконьи годы всегда кончаются несчастьями — землетрясениями… бурями с градом, саранчой.
— Революциями.
— И этими тоже.
На пароме, когда они смотрели на величественный город, искрящийся огнями, дрожащими в воде, Альфред по-дружески обнял плечи Викки.
Ветер был холодным, и Викки прижалась к нему, радуясь его теплу. У него был неизменный дар знать, как, где и когда обнять ее. Она была готова поднять лицо и прижаться губами к мягкой коже его шеи или обвить его обеими руками и повиснуть на нем, как часто делала это много лет назад. Она остановила себя, вполне сознательно, подумав, что будет неправильно побуждать и поощрять его снова. Но Альфред словно угадал ее мысли. Его рука нежно напряглась, и кончики его пальцев стали играть на ее коже — так ласкаются котята. Викки отстранилась, подавляя дрожь.
— Ты не натыкался на Вивиан Ло в Канаде? — спросила она быстро.
Альфред перевел дыхание.
— Слышал, что она в Торонто.
— А ты собираешься туда?
— Может быть. Это зависит от Нью-Йорка. Кроме того, есть дела с реэмигрантами, которые я бросил, чтобы побыть здесь.
— Ты не выловишь ее для меня?
Зубы Альфреда вспыхнули в широкой усмешке.
— За кого ты меня держишь, Викки, — за парня из кадров?
— Забавно. Скажи, что я хочу с ней поговорить, как только она вернется в Гонконг.
— О чем это?
— Она узнает. Но я хочу, чтобы это имело дружескую окраску. Альфред, ты можешь это сделать для меня? Как другу. Скажи ей…
— Сказать ей что?
— Скажи ей… скажи, что мы должны поговорить.
— Это звучит слишком по-дружески. Почему бы мне просто не пнуть ее по ногам — мол, давай прилетай, есть разговор.
— Пожалуйста, Альфред. Облеки это в такие слова, чтобы она поняла.
— Тогда она пнет меня по ногам.
— Черт тебя побери, Альфред!
— Хорошо, хорошо. Я подумаю — смогу ли я выразить это на кантонском.
— Спасибо. Огромное спасибо!
Они нашли машину у причала паромов и держались за руки, пока ехали вверх по Пику. Он велел водителю подождать, пошел с ней до дверей и сокрушенно отклонил ее приглашение зайти выпить чего-нибудь на дорожку.
— Я чудесно провела время, спасибо. В следующий раз, когда ты пролетишь полмира, я — твоя девушка.
Она порывисто поцеловала его в щеку, а он поглаживал ее спину, делая маленькие соблазняющие трюки с ее ухом и шеей, которые искушали ее настоять, чтобы он зашел выпить чего-нибудь и полетел другим рейсом. Прежде чем она смогла это сделать, Альфред остановил игру дружеским поцелуем в ее нос и беспокойным взглядом на часы.