— Я привезла одну скромную вещь.
— Давайте посмотрим.
Все мгновенно замолчали. Она вытащила из складок своей матросской одежды полиэтиленовый пакет, подошла к тому месту за столом, где сидел Тан, и положила пакет перед ним.
— Тайпан оставил мне один пакет.
Тан собственноручно разорвал его и стал подозрительно листать страницы. Бумага была толстой — сорт, использовавшийся в старых копировальных машинах КНР. Он напялил очки в пластмассовой оправе и стал читать строчку за строчкой.
— Господи! — выдохнул он, когда кончил читать. — Зять Чена? Только посмотрите сюда! Номера банковских счетов. А здесь! Сталь для верфей, отправленная Вонгу Ли для его отеля в Гуанчжоу. А другие доказательства подобны этим?
— Думаю, лучше.
— Садитесь. Садитесь, — заговорил он, махнув пальцем в сторону секретаря, который тут же вскочил со стула. Вивиан села рядом с Таном. — Где же они?
— Об этом знает только его дочь.
— Достаньте их.
— Я постараюсь.
— Я не хочу, чтобы вы постарались. Я хочу, чтобы вы достали их. Поймите, следующие три месяца будут решающими, потому что Чен должен выказывать сдержанность и благополучие в то время, как весь мир смотрит на Гонконг. Переворот — моя последняя возможность. Предельный срок. Чен это знает, конечно. Он уже начал свою кампанию. Вы! — Он хлопнул в ладоши. — Покажите ей.
Секретарь вытащил несколько плакатов с иероглифами из кейса. Первый обвинял Тана в передаче государственных тайн японцам. Другие изображали главу партии контрреволюционером, наживающимся на государстве, и западным декадентом. Вивиан испугалась. Это был каэнэровский язык, предвещавший потерю власти.
— На прошлой неделе, — сказал Тан тихо, — Чен пригрозил мне, что за ним армия.
— Правда?
— Некоторые из них, — ответил Тан, взглянув на молчавшего генерала, и Вивиан подумала, что если он говорит правду, это пахнет гражданской войной.
Ма Биньян прервал их.
— Но у вас есть сердца народа. А это означает, что Чен — конченный человек.
Тан снизошел до студенческого лидера, улыбнувшись.
— Если у Чена есть армия, то у него есть и власть пройти по площади Тяньаньмэнь шагом с этими сердцами на штыках.
Он повернулся к Вивиан:
— Вы видите, у меня есть определенный «стимул», чтобы найти путь свалить его.
— Но как сильно вы заинтересованы в Гонконге? — спросила она напрямик, когда ей напомнили, что Гонконг — лишь малая часть проблем Тана.
— Очень.
— Тогда вы должны сделать очень много.
— А вы должны достать эти доказательства. Потому что если меня скинут с партийного поста до того, как я смогу разоблачить Чена, мне конец, и Гонконгу — тоже. Должен я выражаться яснее?