Валентин отшатнулся.
— Да, да, — кивнул подполковник, — я сделал с ними то, что он когда-то сотворил с моей семьей. Я наслаждался его муками, я упивался ими, насилуя и мучая несчастных на его глазах, а потом убил. Последним прикончил лорда. А потом… — Щека подполковника дернулась. — Потом в соседней комнате запищал младенец. Я прошел туда. Там сидела перепуганная кормилица рядом с колыбелью, в которой плакал ребенок. Храбрая женщина. Она пыталась прикрыть младенца собой, умоляла пощадить и словно в лихорадке повторяла его имя. Это был сын лорда. Ослепленный жаждой мести, я нашел его не сразу. Его спасло лишь то, что лорд Хаард был уже мертв и не увидит смерти сына.
— И теперь этот младенец преследует вас, — пробормотал Валентин.
— Да. Вы все правильно поняли. Мальчик подрос. Не скажу, что он стал очень сильным магом, но мерзавцем стал отменным. Такой же мразью стал, как и его отец. Ты можешь осуждать меня, я сам себя не раз казнил за то, что сотворил с женой и дочкой лорда, но больше всего казню себя за то, что не прикончил этого гаденыша прямо в колыбели. Он стал достойным продолжателем дел своего отца. Он не по локоть, он уже по уши в крови! Он обожает убивать младенцев. Это приводит его в экстаз. Всплеск жизненной энергии в момент убийства очень мощный. Он в нем купается и пьет его до дна!
Валентин невольно стиснул кулаки.
— Мерзость… и он до сих пор жив?
— Жив.
— Почему? Вы убили сотни магов, значит, сами мощный маг.
— Я убийца магов, но сам не маг, — отрицательно качнул головой Никольский. — Я — Золотой Воин. Имперские маги вживили в меня много артефактов. Большинство заклятий от меня отскакивает. А второго шанса после первого удара я им не давал. Против обычной стали в руках Золотого Воина ни один маг не устоит. Лорд Хаард устоял.
— Каким образом?
— Насколько мне известно, в его руки попал какой-то очень мощный артефакт, превративший его из посредственного мага в архимага. И с каждым новым жертвоприношением сила его растет.
— Вы с ним схлестнулись?
— И не раз. Наше противостояние длится более ста лет. Надо сказать, что после каждой нашей встречи силенок у него убывало. Но и мне доставалось.
— Более ста лет. Как вам удалось так сохраниться? Тоже магия?
— Пока меня подпитывают магические артефакты, я практически бессмертен, — кивнул Никольский. — Не Кощей, но бессмертный. Разумеется, меня можно убить, но для этого нужно очень постараться. Двадцать лет назад я выглядел все тем же безусым юношей, которого только что отобрали в элитные имперские войска. Стареть и жить по обычным биологическим часам я начал только здесь, на родине.