После перерыва, вызванного организацией большевиками разгрома ПЛСР, 9 июля съезд возобновил свои заседания. 10 июля на заключительном заседании съезда Советов Троцкий выступил с докладом [576] . Лозунг вооружения народа он признавал теперь ошибкой и отстаивал строжайший централизм. Останавливаясь на использовании военных специалистов, Троцкий подчеркнул, что «не брать их на службу было бы жалким ребячеством». Он считал, что возможные случаи измены не будут менять общей картины. В связи с этим нарком напомнил об одном из «таких случаев» измены, который имел место в Балтийском флоте. Речь шла о судьбе начальника морских сил Балтийского флота капитана 1-го ранга Алексея Михайловича Щастного.
«Преступление» Щастного состояло в том, что он не выполнил приказа наркома о подготовке флота и морских сооружений к уничтожению и сдаче их немцам, согласно договоренности, достигнутой в Бресте между советским правительством и немцами, и смог в крайне сложных условиях провести корабли из Ревеля (Таллина) и Гельсингфорса (Хельсинки) в Кронштадт. Вызванный на ковер к наркому, Щастный решительно отстаивал необходимость возрождения Балтийского флота и заявил, что политика наркомата ведет флот к гибели. В ответ Троцкий распорядился арестовать Щастного и предать его суду только что образованного при ВЦИКе Особого трибунала. Исследовавший «дело Шастного» американский историк пишет: «Троцкий не понимал, что для Щастного взрыв Балтийского флота и соответственно существенное ослабление обороны Петрограда могли бы быть приемлемы только после поражения в сражении, которое бы поставило Россию перед выбором: уничтожение флота или его сдача врагу. Троцкий также не сумел понять недовольства Щастного тем, что его держали в неведении относительно политической договоренности с Германией, о чем Щастный должен был знать для принятия стратегических решений» [577] .
Дело было конечно же не в том, что Троцкий не мог понять патриотического порыва российского офицера, предпочитавшего не топить флот, а вывести его из-под удара то ли воюющей, то ли не воюющей против России Германии. Троцкий отлично все понимал. Он расстрелял Щастного как очень важного, опасного и ненужного свидетеля того, что большевики находились и находятся в сговоре с германским правительством в ущерб интересам России. Об этом было открыто указано в обвинительном заключении по делу Щастного, опубликованном 22 июня 1918 г.: «Именем Российской Социалистической Федеративной Советской Республики Революционный трибунал при ВЦИК Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов, заслушав в открытых заседаниях своих от 20 и 21 июня 1918 г. и рассмотрев дело по обвинению бывшего начальника морских сил Балтийского флота гр. Алексея Михайловича Щастного, 37 лет, признал доказанным, что он, Щастный, сознательно и явно подготовлял условия для контрреволюционного государственного переворота, стремясь своею деятельностью восстановить матросов флота и их организации против постановлений и распоряжений, утвержденных Советом Народных Комиссаров и Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом. С этой целью, воспользовавшись тяжким и тревожным состоянием флота, в связи с возможной необходимостью, в интересах революции, уничтожения его и кронштадтских крепостей, вел контрреволюционную агитацию в Совете комиссаров флота и в Совете флагманов: то предъявлением в их среде провокационных документов, явно подложных, о якобы имеющемся у Советской власти секретном соглашении с немецким командованием об уничтожении флота или о сдаче его немцам, каковые подложные документы отобраны у него при обыске; то лживо внушал, что Советская власть безучастно относится к спасению флота и жертвам контрреволюционного террора; то разглашая секретные документы относительно подготовки на случай необходимости взрыва Кронштадта и флота; то ссылаясь на якобы антидемократичность утвержденного СНК и ЦИК Положения об управлении флотом, внося, вопреки этому Положению, в Совет комиссаров флота на разрешение вопросы военно-оперативного характера, стремясь этим путем снять с себя ответственность за разрешение таких вопросов… замедлил установление демаркационной линии в Финском заливе… под различными предлогами на случай намеченного им, Щастным, переворота задерживал минную дивизию в Петрограде; и всей этой деятельностью своей питал и поддерживал во флоте тревожное состояние и возможность противосоветских выступлений» [578] .