– Вот и пускай теперь всю жизнь вещает эти нравоучения своим чулкам, – безапелляционно постановила Лира, – рассказывай дальше…
И Илли снова рассказывала, пытаясь не обращать внимания на непонятную тревогу, прочно поселившуюся в сердце. Словно стало ярче и громче какое-то давно знакомое чувство, которому она привыкла верить, и которое никогда не обманывало.
– Что, Илли? – Первой уловила, как ухудшается настроение дочери, Элинса.
– Тревожно. Чем дальше, тем хуже… хоть вставай и беги…
– Цветешь, – вздохнула мать, – и все сложилось так разом… мы и так первую любовь бурно переживаем, а когда еще и пути вмешаются и три сестры рядом… да еще и океан… слышишь, Лира?! Ни в коем случае не пускать ее к нему близко. Даже в окно не смотреть. Она ведь может сейчас в любой мир уйти… как искать будем? И хорошо еще, если миры людьми заселены или эльфами… не пропадет. А если гоблины или тролли? У них основа сущности – кремний, они дриад не чувствуют и не ценят. Просто зажарят на ужин…
– Там гоблины были… я говорила? – охнула вдруг Иллира, – а он же кинется искать. Мать Апраксия, скажи, когда магистры алхимика отправляли, они могли определить, в какое место?
– Зови меня просто Апи… или мама, как хочешь, а магистры, если не растерялись, обязательно должны были прицепить к алхимику хоть крошечный маячок. Правда, думаю, он недолго работал, вряд ли после шахидок там кто-то выжил. Но примерно место они знали.
– Значит он уже там. Ему ведь неважно, люблю я или нет, сеньорит нужно спасать… таков его принцип. А если он встретится с гоблинами…
– Илли, ты себе сама придумываешь страхи. Нет, это не ты виновата, так обстоятельства сложились. Но это нужно исправлять. Апи, извини, но вам с Хингредом лучше погулять… ужин, например сготовить, солнце садится, – решительно встала с кресла Элинса. Я хочу ее немного освободить… по-нашему, сделать малый круг. Лира почти расцвела, она поможет.
– Эли… может подождать, пока Юниза проснется?
– Она восстанавливается, я отсюда вижу. Не нужно ее трогать, девочка вымотана и почти высушена. Вот ей океан как раз нужен, она ведь настолько была подавлена волей колдуна, что не чистила кровь, не позволяла себе распускаться.
– Ага, значит, мы с ней идем вечером плавать, – обрадовалась Лира, – а малый круг, это как? Я не влюблюсь случайно в ее доблестного принца?
– Ну, вот чему я тебя учу? Дриады никогда не делятся сознанием и не имеют способностей эмпатов.
– Мам! Да помню я! Уже пошутить нельзя. Просто волнуюсь… то на всей земле ни одной такой, как мы, а то сразу – полный дом.