До самого Потрига сеньорита секретарь ехала молча, задумчиво глядя куда-то в окно, но явно не замечая ни сгустившихся облаков, ни обступивших дорогу усадеб зажиточных сеньоров и спутники были уверены, что так на нее подействовал рассказ о пострадавшей травнице. Бунзон, знавший, что родители Илли погибли при пожаре, корил себя на чем свет стоит за то, что полез объяснять ей подробности происшествия, ну что стоило смолчать или соврать, что он ничего не знает?
Лишь когда проехали заставу и замелькали за окошком фонари, Илли спохватилась.
– А где мы остановимся?
– Мы – в доме мэра, охрана – в гарнизоне, а травницу сейчас отвезут в гостиницу.
– Нет. Передай Ингирду, чтоб ее везли к дому мэра, надеюсь, там найдется комнатка? Мы с Млатой и в одной переночуем.
Указание прозвучало так повелительно, что лекарь спорить не стал, и действительно, пусть поговорит сеньорита Иллира с травницей, удостоверится, что с женщиной все в порядке, спокойнее будет. Хотя аура у секретаря и несколько необычная, но лекарь, следуя приказу магистра Транбиуса, непрерывно за ней наблюдал и начал, как ему казалось, выявлять некоторые закономерности. Теперь, после того, как ему выпало побывать в пресветлом лесу, посмотреть на водопады и пройти вокруг фонтана света, что помогает магам очистить и укрепить свои способности, эта процедура удается лекарю довольно легко. До визита к эльфам, Бунзон видел ауры бледными, как сквозь туман, и долго наблюдать за ними не мог, начинала кружиться голова.
– Хорошо, – сразу понял суть просьбы баронет, – так даже удобнее.
И уехал в конец отряда, выдать распоряжения.
Едва карета остановилась на широком, мощеном камнем дворе мэра, Илли выскользнула из дверцы и помчалась ко второй карете. И едва не попала под копыта коня его высочества, спешившего увидеть свою сеньориту. Благо умное животное заметило ее раньше хозяина и замерло как вкопанное.
– Илли! – Рыкнул побледневший принц, спрыгивая на землю, – ты совсем головой не думаешь?! Вот куда ты бежишь, я же тебя чуть не задавил!
Он почти кричал, а у девушки слезы на глаза от растроганности наворачивались. Столько искренней тревоги было в этом резком выговоре, что ей даже в голову не пришло обидеться.
Однако Кандирд понял ее заблестевшие от слез глаза по-своему.
– Извини, – мгновенно раскаялся принц, – я не хотел тебя обидеть… Илли, ну ты же понимаешь…
Ох, как она понимала! И что пропадает, и что уже невозможно остановить сани судьбы, которые двинулись вниз по скользкому склону. Надеялась только, что сумеет немного этот процесс притормозить… хотя бы на время.