Она подалась вперед.
— Я скажу, что ты оклеветан, и совершенно несправедливо. Что в тебе столько стыда, что ты живешь в панцире лат, закрывшись от других. Я скажу, что когда-то у тебя было отзывчивое сердце, но оно выдержало столько ударов, что загрубело, покрылось твердой коркой и больше не кровоточит. Думаю, что шрам на твоей руке заставил тебя похоронить все твои мечты. Но что бы он ни означал, я надеюсь, он не скрывает от тебя твою истинную сущность.
Малькольм улыбнулся:
— Бог мой, теперь я понимаю, почему ты имеешь такую власть надо мной.
Он положил руку со шрамом на ее ладонь.
Серена пожала ее и, приподняв, покачала в своей руке.
— Болит?
Он помотал головой:
— Тут я ничего не чувствую. Шрамы притупили все чувства. Болит… немного глубже.
— Кто сделал это с тобой, Малькольм?
Он закрыл глаза, меж бровей залегла суровая складка. Серена почувствовала, что Малькольм мысленно отправился туда, где много раз был один и никогда с кем-то еще.
— Мои соплеменники.
Серена раскрыла рот.
— Слейтеры?
Он вздохнул:
— Слейтер — мое ненастоящее имя. Это моя кличка. Мой… титул.
Серена была в замешательстве.
— Титул?
— Да. — В его голосе прозвучал сарказм. — Теперь я на веки вечные буду Слейтером. На гэльском это значит «мошенник».
— Слейтер. Поэтому у тебя на руке выжжена буква «С»?
— Да.
— Чем ты заслужил ее?
Малькольм глубоко вздохнул:
— Я родился в семье, которая отказалась участвовать в битве. — Он сделал паузу. — Мои отец и братья не вышли на поле боя вместе с кланом, и он потерпел поражение. За это им полагалось наказание. Но клан интересовала месть, а не справедливость. Соплеменники зарезали моих братьев, отца и мать на глазах у малышей.
Серена никогда не слышала столь ужасной истории.
— Это просто дикость. Убийц поймали?
— Нет, конечно. В таком месте, как это, нет справедливости, Серена.
— Но есть же британские законы.
— На лад Северного нагорья. Какой тут может быть закон? Только закон крови. Ты говоришь, что это дико, — так оно и есть. Мне по крайней мере было тринадцать. Практически мужчина. Я мог это выдержать. Но какой неправедный закон мог позволить заклеймить моего младшего брата и сестер, как скот, и сделать из трех крошек рабов?
От ужаса Серена закрыла глаза.
— Но почему наказали малышей? Всех вас? Вы же ни в чем не виноваты.
— Чтобы показать всему миру, что мы происходим из семьи трусов. Дети вырастают, и они могут отомстить. Ни один уважающий себя шотландец не будет помогать человеку с таким клеймом. Стала бы ты помогать преступнику?
Серена перешла на шепот:
— Все это время я думала, что клеймо — наказание за то, что ты сделал.